села рядом, обнимая его плечи и тихо произнесла:
– Зачем мне весь мир, если мне нужен ты? Я счастлива с тобой…
– Это ложь. Ты обманываешь саму себя. А знаешь почему? Тебе не с чем сравнивать, ты рядом со мной увядаешь!
– Скажи Влад, если бы вместо меня здесь была Дженнифер, ты бы сказал ей то же самое?
Это была игра на выживание. Я знала, с каким огнём играю, но теперь мне было всё равно, мне нужно было лишь подтвердить или опровергнуть мои предположения.
Мне даже показалось, что он и сам не знает ответа на этот вопрос. Но знала я.
– Ты бы не сказал ей этого. Никогда. А знаешь почему? – передразнивала я его. – Ты любишь её до сих пор, но не можешь признаться в этом себе самому. В этом доме должна быть совсем другая хозяйка, и это точно не я.
Я склонилась над коленями, обхватив руками голову. Со стороны могло показаться, что я старалась заглушить голос собственного разума, не давая ему углубляться всё дальше. На самом деле я просто прятала лицо, потому что не хотела показывать свою слабость и навернувшиеся на глаза, обжигающие, горячие слёзы.
*****
Влад молча вошёл в свой кабинет, тихо прикрыв дверь. После сегодняшнего вечера, проведённого с Джанет, он не мог собрать воедино свои мысли. Что делать дальше? Остановиться и попробовать быть счастливым? Или и дальше жить прошлым? Эти мысли роились в голове подобно множеству насекомых, которые гудели и не давали возможности сконцентрироваться.
Осторожно выдвинув верхний ящик стола, он достал аккуратно сложенный пополам листок и медальон, – всё, что осталось у него от Дженнифер.
Бережно развернув бумагу, он в сотый раз вчитывался в знакомые слова, снова и снова мысленно переживал тот день, когда боль утраты затмила его разум. Затмила настолько, что вопреки ей, он решил воссоздать заново свою жизнь, возродиться как Феникс из пепла. Он дал надежду Джанет. А теперь, когда осознал свой поступок в полной мере, безмятежность и беспечность сменил страх. Страх за своё будущее и ответственность за судьбу этой милой девушки, которая любит его, кажется, не замечая всех поступков и обид, причинённых ей.
Я прятался за спину женщины, и от этого мне становилось невыносимо. Я стыдился своих чувств, мыслей, поступков, стыдился самого себя.
За это столетие я изменился до неузнаваемости, и, к сожалению, не в лучшую сторону.
Всё чаще я начал выпивать, от чего становилось только хуже.
Я ненавидел самого себя за свою слабость и нерешительность.
Когда-то ради любви я отрёкся от семьи, рисковал своей жизнью, которая на тот момент ничего для меня не стоила. Теперь же, я сам прячусь от своих проблем за хрупкую спину той, которая в своё время помогла мне выбраться из этой ямы, куда я сам себя загнал. Как я мог думать о предательстве? Я не мог просто исчезнуть из её жизни раз и навсегда. Сначала я должен был убедиться в том, что она будет счастлива. Но видимо любовь к Дженнифер была настолько сильной, сродни разбушевавшейся
