поражение, которое хоть ничего и не стоило, но нанесло тяжёлый моральный урон.
– Проходи.
Крольчиха пропустила друга в квартиру и остановилась возле небольшой полки с тапками, поправив накидку.
– Я тут тебе… – промямлил Хью и обнажил букет из-за спины. Он стеснительно почесал за ухом, чуть сжавшись и опустив морду вниз. – …давно цветы не дарил.
Удивлённая девушка с трепетом взяла в руки букет, который ей приходилось держать обеими руками. Приятная теплота в мгновение растопила усталость прошедшего дня. Ей редко дарили цветы, особенно пёс, считая, вероятно, что друг – бесполое существо. Лабрадор в целом нечасто одаривал Дорен – только по большим праздникам вроде дня рождения или Нового года, и то его фантазия ограничивалась либо книгой, либо тапочками. Поэтому его подарок многократно превосходил все предыдущие и дал крольчихе забытое ей чувство слабости и женственности, которое она могла ощутить, лишь представляя себя героиней книги.
– Спасибо, – сказала девушка и, закрыв глаза, насладилась прекрасным ароматом цветов. Её ушки легонько задрожали вместе с носиком и веками. – А в честь чего?
– Мне… – Хью старался придумать любую отговорку, боясь сказать то, что привело его в эту квартиру перед полуночью. – …захотелось сделать тебе приятно.
– А теперь правду.
– Эх… ладно, – парень глубоко вдохнул, набравшись смелости, но и дополнительный поток уверенности не помог ему сперва. Он продолжал молча стоять. В конце концов, спрятав стеснение на дне кармана брюк, лабрадор взглянул в обеспокоенные глаза крольчихи. – Я хочу предложить тебе встречаться, – пёс присел на тумбочку, сгорбив спину и подперев тело локтями о колени. – Мне давно хочется сказать, что я тебя… люблю. Очень давно. Но я всегда боялся, что ты скажешь мне нет, а я не так часто влюбляюсь в девушек, чтобы разбрасываться своей жизнью направо и налево.
Дорен не отрываясь смотрела на пса, не могла поверить своим ушам. В её душе расцвёл закрытый от всех бутон любви, который она хотела распустить только для Хью и никому не позволяла дотрагиваться до него. Она ждала признания, этих нежных слов.
Но ведь не только лабрадор думал о своих чувствах и ответственности за них.
Для крольчихи приоритетом в жизни являлась семья, о которой она мечтала с самого детства. Ей хотелось иметь обычного мужа, без желания выделиться из толпы или разбогатеть до безумства, как можно больше детей и спокойной домашней жизни. Купить домик у озера за городом, чтобы дети могли полноценно развиваться параллельно губящей цивилизации, заниматься садоводством, посадить любимые девушкой груши и вишни. Дорен хотела простой жизни. Но Хью мог дать ей не всё, чего она желала.
– Ты не думай, что я забочусь только о себе, – продолжил парень. – Если ты мне откажешь, я обижусь, но пойму.
– Хью, дослушай меня до конца, пожалуйста, – крольчиха подошла ближе к псу, аккуратно взяла его ладонь. –
