вот как! – обрадовался человек и быстро-быстро задвигал ручкой. Одноклеточная видела, что лист остается пустым. Человек только притворялся, что пишет.
– Да, с крысами. Они для операций. Операции на них делает доктор Лист. Он гениальный хирург, другого такого нет. (Рассказывая, она постепенно воодушевлялась.) Вы знаете, что он сделал? Он научился восстанавливать нервную ткань.
– Нервные клетки не восстанавливаются, – сказал человек с интонацией школьника, вспоминающего таблицу умножения.
– Конечно, нервные клетки не делятся, – согласилась Одноклеточная, – но ведь мозг ребенка растет, значит, не делятся только взрослые клетки. Значит, если взять клетки мозга новорожденного крысенка и поместить в мозг взрослого животного, они могут делиться и восстанавливать повреждения. Вы знаете, что нервные клетки мигрируют? Что они сами передвигаются к нужному месту? Доктор Лист смог восстановить перерезанный спинной мозг и смог излечить крысу после лоботомии. Ему удалось лечить даже старческие нарушения. Вы представляете, как много это значит для человека?
– Как тебе нравится мой загар? – спросил человек, обращаясь к Одноклеточной. И сразу же обратился к человечку:– Смотри, как я ее сбил!
– Здорово, – ответил человечек, – будет знать теперь, как врать.
Одноклеточная растерялась. Она только сейчас заметила, что лицо человека было очень загорелым, несмотря на раннюю весну. Загар придавал лицу мужественность.
– Давай, рассказывай дальше, – сказал человек.
Справившись со смущением, она продолжала.
– Да, может быть когда-нибудь удастся решить проблему старения. Но даже это не главное. Сегодня утром одна прооперированная крыса, по имени Муся, показала удивительные результаты, у нее повысился интеллект.
– Инте-что? – поинтересовался человек.
– Уровень общих способностей. За одни сутки она стала в несколько раз умнее. Она стала умнее собаки.
– Правда?
– Правда. Но есть, конечно, непонятности. Например, она загрызла четырех других крыс, очень сильных, а сама была добрая и слабая. Не знаю, почему это случилось.
– Где ты была утром четвертого марта? – раздельно произнес человек, вскинув на нее чересчур спокойные глаза. Вместо глаз он выпучил губы. – Смотри, а я ее опять сбил, – сказал он, обращаясь к человечку, – давай, теперь самое время!
Человечек взял обеими руками маленькую табуретку и занес ее над головой Одноклеточной. Она ничего не поняла.
– Поставь на место, – сказал человек, – не вышло, она не испугалась. Она слишком крепкий орешек.
– Еще бы, – сказал человечек и печально сел на табуретку, отчего стал еще меньше. – У нее нервы, как канаты. Я заметил сразу.
– Так где ты была утром четвертого марта? – Он повторил вопрос все с тем же выпученным выражением губ.
– Шла на работу, если это не выходной. А может, уже была на работе. Я работаю с девяти.
– Она работает с девяти, –
