прищурены, иногда сверкая золотыми всполохами. С волос капала вода, прочерчивая дорожки по загорелой коже и сквозь кубики пресса уходя вниз, впитывалась в полотенце.
– Встань, – грубо приказал Вожак.
– Что? – просипела ошарашенная девушка.
– Мало того, что глупая, как сотня деревенских баб, так еще и глухая?! – прорычал Бравый и рявкнул: – Встань!
Она почла за лучшее просто исполнить… весьма требовательную просьбу. Мужчина же опустился на ее место и, ухватив за запястье, дернул на себя, одновременно подбивая ноги. Как итог – Виталина свалилась животом к нему на колени.
– Бравый!..
– Заткнись! – рыкнул оборотень, одной рукой задирая ее халат, а второй удерживая оба тонких запястья. – Видит Тьма, тебе лучше молчать!
– А то что? – опасливо, но все же дерзко поинтересовалась ведьма.
– А то я могу передумать! – гаркнул Владислав, одним движением разрывая то, что когда-то было бельем.
На какой-то миг он замер, а после, глухо рыкнув, с силой опустил ладонь ей на попу. Брюнетка взвизгнула и начала вырываться, но рука, держащая ее, сжалась сильнее, оставляя отметины, в то время как ее сестра вновь отвесила ей шлепок.
Звонкий, болезненный и очень унизительный!
– Это тебе за «вшивое, грубое, безнравственное животное»! – Удар. Девушка вскрикнула. – Это – за притворство и хитрость! – Шлепок чуть посильнее. – Это – за отраву в еду! – Еще сильнее, и ведьма затравленно пискнула, закусив губу. – Это – за побег! – Два подряд и в разы сильнее предыдущих. Кожа в месте ударов не просто горела, она словно плавилась, и из глаз брюнетки брызнули слезы. – Это – за все то, что имела наглость сказать мне в лесу! – Еще один.
Ей показалось, что все закончилось, и она тут же вскинулась, осыпая его голову проклятьями:
– Как ты смеешь, грязный волчара?! Я…
Хлесткий удар, от которого у нее вырвался уже самый настоящий вопль боли.
– А это – за неумение молчать, когда надо!
В следующее мгновение ее грубо перекинули на кровать, не заботясь тем, что приземлилась она как раз на отбитую попу и от этого взвыла как самый настоящий волк. А потом резко стало не до этого.
Бравый рванул пояс и одним движением распахнул халат, закрывающий наготу девушки. После осмотра одежды стало понятно, что она годится лишь в мусорку, куда и отправилась, и теперь на ней был только тонкий белый лиф, все равно открывающий горящему злобой и похотью взгляду слишком много. А если вспомнить, что и трусики пали жертвой чужого произвола…
Ведьма тут же потянулась закрыть все обратно, но кто бы пустил?.. Владислав же словно не видел ничего, кроме нее, как-то медленно и угрожающе нависая над распростертой на постели девушкой. Темные человеческие глаза полностью стали золотыми, пугая пленницу еще больше, а рука держала оба ее запястья над головой.
– Пора отвечать за собственную глупость, Вита! Я отучу
