с собой, избавив Петровича от необходимости на пальцах изъясняться в ближайшем магазинчике. Хорошо, хоть Могорыч был настолько занят очередными поисками истины, что проведать Петровича никак не мог. Иначе больничный электрика автоматически продлился бы еще на пару недель.
Спустя неделю бодрый и радостный Петрович наконец приступил к своим служебным обязанностям. Ноготь на большом пальце причудливо цвел разными красками, а язык, уже примирившийся с хозяином, болел все меньше и меньше. Жизнь налаживалась.
Тот злополучный щиток Петрович все-таки сделал. Сделал на славу, насколько велела ему профессиональная сноровка, как того требовал начальника цеха и насколько позволяла чертова мать. К несчастью, щиток был не единственным объектом на производстве, требовавшим руки мастера с уже отцветавшим и отваливающимся ногтем большого пальца.
Не прошло и месяца после инцидента, как вновь случилась неприятность. В очередной раз погасли фонари, освещавшие небольшую аллейку перед заводоуправлением. Плевое дело. Петрович знал о проблеме, потому что проблема с завидной регулярностью напоминала о себе. Все дело было в контактной группе щитка, находившейся в здании завода. В отличие от «новогоднего», складского, щиток наружного освещения был вполне приличным на вид. Но уж очень старым! Менять «кишки» никто не собирался, и проблема решалась пресловутыми «временными мерами». Проблема наружного освещения перед руководством стояла на последнем месте, сразу после кабинета и кожаного кресла Петровича, поэтому финансировать облагораживание щитка никто не торопился.
Да и хрен бы с тем светом, если бы не главный инженер, не в добрый час решивший прогуляться по аллейке в темное время суток. Гордо дефилируя по своим владениям, грозный помещик впотьмах перецепился через какой-то дрын и растянулся, вымазав свой дорогущий костюм и порвав брюки.
Об этом досадном событии тут же узнал весь завод, включая Петровича. Главный инженер был человеком, не особо стеснявшимся в выражениях. А уж выражаться он мог красочно и долго. Матерный слог главного инженера, не уступавший певучестью пушкинским творениям, животворящим ручьем изливался на весь завод, вгоняя в краску молодых практиканток и вызывая неподдельную зависть у старожилов.
Прослушав вкратце изложенную альтернативную биографию и узнав о ближайших перспективах из уст раздосадованного главного инженера, Петрович принялся устранять неполадку. На удивление, щиток был исправен, о чем свидетельствовал яркий огонек тестера в руках электрика. И без того непростое дело усложнялось на глазах. Еще бы! Пятница! Вечер! И Петрович навеселе. События норовили повториться…
Единственным местом где, возможно, таилась проблема, был большой железный короб, присобаченный к первому от заводоуправления фонарю. Залезть в него можно было сквозь небольшие железные дверцы внизу, став по-собачьи и извернувшись дугой. За эту удачную конструкцию Петрович
