растворилась в разноцветной массе танцующих неоновых принцесс, похожих друг на друга своей безупречностью и одновременно безликостью.
Хрусталёв заказал водки. Бермудов, отвергнув всякий намек на чопорность, расстегнул еще одну пуговицу на белой рубашке, снял пиджак и сделал знак диджею. Популярный дэнс-трек сменил струящийся гитарный проигрыш. В интерьер караоке во вкусе гламурной Москвы нулевых ворвался глэм-рок восьмидесятых годов.
Бермудов стремительно пробрался через оборачивающихся на него посетителей и оказался на сцене. Приблизился к микрофону и начал нежно, размеренно петь песню Принца «Пёрпл рэйн».
Девушки и их довольные кавалеры, которые, расслышав одну из самых красивых баллад о любви, под которую они танцевали на школьных дискотеках в одинаковых синих костюмах, лениво повставали с диванов и закружили медляк со своими мисс-мадам-мадмуазелями.
Бермудов пел, полузакрыв глаза, под пьянящими лучами светомузыки, глядя в синюю бесконечность темного зала. Какая-то девушка, сидя за барной стойкой с коктейлем, пристально посмотрела на него. Бермудов представил, что это ОНА – та, которая промокла под розовым дождем в поисках «того самого, одинокого и настоящего романтика…» Бермудов стал петь, глядя на девушку за баром. Но зрительный диалог продлился недолго: к девушке подошел уверенный мужчина, лишенный сантиментов, начался классический барный флирт. Бермудов всей душой вложился в припев:
– Пёр-р-рпл р-э-э-э-э-э-й-й-йн, пёрпл рэ-э-эйн!
После того как песня закончилась, Бермудов что-то по-свойски сообщил двум обворожительным длинноногим вокалисткам, и они начали исполнять припев известной джазовой композиции, пританцовывая на каблучках в такт мелодии с тропическим оттенком. Бермудов снова было взялся за микрофон, но из-за столика его уже вовсю зазывал, размахивая короткими руками, Хрусталёв.
Бермудов, подмигнув девушкам, артистично сошел со сцены обратно на грешный паркет зала. А в колонках заиграл очередной попсовый хит в исполнении певицы Лаванды. Автор песни, кстати, был тот самый композитор Веер в пестрой рубашке, похожей на оранжерею…
За столиком Бермудова поджидала грациозная блондинка ближе к сорока с профилем светской львицы отечественного пошива. Держалась конфиденциально, но без лишней чопорности. Она уже что-то показывала на телефоне Хрусталёву. А Бермудов, надевая пиджак, пытался припомнить, где же он ее видел.
На блондинку оборачивались молодые «спорносексуалы» в отлично сидящих костюмчиках поверх нарциссических фигур, доведенных до необходимой степени безукоризненности в фитнес-клубах.
– Марго, – женщина поздоровалась, уверенно протянув руку.
– Мое почтение, – Бермудов сел за стол, взял бутылку шампанского и хотел наполнить бокал для Марго, но она решительно отрезала:
– Водки.
С заговорщическим
