капитан, вам с Громовым быть у щитка.
Они как по команде встали, в один голос громко ответили:
– Есть, быть у щитка!
И я чётко понял, что если наш план удастся и Камилов будет дома, ему уже не уйти от них, даже если он выйдет к ним с оружием.
9
Наше совещание в этот вечер несколько затянулось. Мы вновь и вновь уточняли детали предстоящей операции, обсуждали возможные действия её участников, время проведения… Одни сотрудники войдут в группу захвата преступника, другие будут перекрывать пути его вероятного отхода, блокировать двор дома… Ну, а мне предстояло провести у Камиловых обыск.
Без десяти семь оперативники Белова доложили, что Камилов дома и выходить пока не собирается.
А на улице всё ещё светло, как днём. И минуты тянутся мучительно долго. Пятнадцать минут восьмого, полвосьмого… Восемь часов… Двадцать минут девятого…
Я выглянул из окна кабинета на улицу: есть ли где огоньки? Ведь начало операции ровно в девять. Огней пока – ни в одном доме. Лишь полыхали в витринах и окнах домов оранжевые отблески заката.
В восемь тридцать – звонок Белова:
– Спускайся вниз – через пять минут выезжаем.
Я снова выглянул в окно: закат уже потускнел, на улице – серая дымка… Пожалуй, к девяти часам и стемнеет.
Спустился по лестнице в вестибюль и ясно услышал, как сильно стучит моё сердце. Неужели так волнуюсь? Ведь всё продумано до мелочей…
У подъезда присоединился к Белову. Сели в машину. Все остальные участники операции уже давно на улице Садовой. По рации то от одного из них, то от другого ─ короткие сообщения: «Двор блокирован», «Подъезд блокирован», «Объект на месте, посторонних в квартире нет»…
На тихой улочке, у старого четырехэтажного дома с высокой аркой над въездом во двор, наша машина остановилась. На доме табличка: «Большая Садовая, 17». Вдоль арки прогуливались двое хипповатых парней. С трудом узнал в них работников райотдела. Во дворе – ни души, лишь за самодельным столиком у второго подъезда всё ещё стучали костяшками домино четверо чем-то мне знакомых личностей. «И эти – наши!» – пронеслось в голове.
Взглянул на часы: без трёх минут девять. «Пока войдём в подъезд, пока поднимемся по лестнице…»
Вот и второй этаж. С площадки третьего нам навстречу бесшумно спускались Наумов и Громов. Обменялись взглядами: «Пора!».
Наумов с Громовым нырнули в ярко освещённый проём коридора, и он тут же погрузился во мрак. Озноб нетерпения прокатился по моей спине. Представил себе, как же были напряжены в этот момент нервы и у других участников операции… Казалось, будто прошла уже целая вечность. Послышался металлический щелчок замка, недовольный мужской голос, потом яростный хрип, и мы с Беловым бросились в темь коридора. Я нащупываю щиток с пробками. Вспыхнул свет, и я увидел распростёртого на цементном
