style="font-size:15px;"> – А чего спрашивать- полушёпотом спросила она. Удивление ещё не покинуло её.
Мужичок, не переставая улыбаться, выудил из кармана хронометр на серебряной цепочке. Щёлкнул кнопочкой и крышка откинулась с мелодичной музыкой. Мужичок показал ей циферблат, серебряные стрелочки показывали начало четвёртого. – Что-то ты, девица, время тянешь. Поторопись, ягодка!– он захлопнул хронометр.
– Но я решительно ничего не понимаю! Что я должна спросить-то?
– А что, тебе спросить нечего?
– Хорошо, тогда начнём с самого начала. Вы кто?
– Чудишь, золотце! Сама знаешь, а спрашиваешь. Домовые мы. – ответил мужичок и деловито огладил свою бороду. – Хозяин, домуша, домовик, домовой, дедушко. Кому как нравится.
И только было хотела Веренея спросить, почему это он о себе во множественном числе говорит, как тут-же осознала, что обстановочка сменилась. Теперь она сидела на лавке за тесовым столом. А напротив неё сидел в резном кресле дедушко, лукаво улыбаясь. По левую руку от него на резной скамье сидела женщина. Седые волосы заплетены в тугую косу.
Глаза удивительно-голубого цвета, пристально смотрели на гостью. Обряжена она была просто, по-домашнему. А позади хозяев, лениво щурясь, лежал огромный чёрный кот. В глубине, на большущей печи, виднелись детишки – мал-мала-меньше.
Глава 4
Веренея провела холодной ладонью по лбу. Видение не исчезло.
– Не слишком много чудес на сегодня?– подала голос молодая девушка, выходя из тёмного угла на свет. – Вы бы на её месте умом повредились, батюшка. Надо же и меру знать.
– Времени у нас мало. – ответил он дочери.– А она крепкая, выдержит.
Во всё время разговора Веренея даже пошевелиться не смела. Странное видение не грозило ничем плохим и она только наблюдала и слушала.
-Ну вот, это моё семейство, – повёл рукою домовой,– прошу любить и жаловать! Меня зовут Тимофей Савич. Супругу мою – Варвара Митрофановна. Эту дочку мою старшую зовут Акулина Тимофеевна. Ну с остальными потом, в процессе. Вообщем – мы Вороновы.
Веренея улыбалась, как блаженная. Всё, что она поняла, так это то, что они её однофамильцы.
– Ты хоть что-нибудь помнишь?– подсела к ней на скамью Акулина и с надеждой глянула в глаза.
– Неет.– всё так-же, в блаженном оцепенении, как под гипнозом, прочирикала Веренея.– А что я должна помнить?
– Ну кто ты, какого роду и племени?– с надеждой в голосе, всё так-же глядя ей в глаза, спрашивала девушка. Веренея не понимала почему этой незнакомке так важно знать ответы на её вопрос, но отчётливо осознавала, что важно это не только ей, но всем при этом присутствующим.
– Я- Веренея Воронова. Во всяком случае так было написано в документах, с которыми меня доставили сначала в больницу, а потом в детский дом.
-Ну а кто твои родители? Где родилась?– глаза
