киселе. Тогда Эммелина оттолкнулась ногами, чтобы выскользнуть из-под страшного существа. Получилось не очень удачно – кулак твари попал ей точно в гортань, второй – в грудь. Эммелину пронзила острая боль, а затем – потемнело в глазах.
И она пожалела, что все еще оставалась в сознании. Со всей этой болью, с невозможностью вдохнуть, с тяжелой теневой тварью на себе нужно справляться самой, без чудесного спасения, без внезапного пробуждения в чистой постели. Но самое странное в этом было то, что Эммелина как будто уже сталкивалась с подобным раньше. Ее никогда не били вот так безжалостно, повалив на землю, угрожая жизни! Но ощущения этой бессмысленной, вязкой борьбы и тяжести, которая вдавливает в землю, и боли, которая лишает возможности дышать, были ей знакомы.
Глава 2. Язык ни одного из миров
Нет, я не хочу принимать ваш яд. Вы можете ломать мои кости битой, но, давайте признаем, я выше этого. Я не опущусь, чтобы вдыхать ядовитый смрад ваших пастей.
– / Æ ?? //– очередной вопрос – я знаю, ты его уже задавала, и сейчас пытаешься дотянуться им до моего спрятанного нутра – сливается в одну высокую ноту. Еще немного – и переход в ультразвук. Я, наконец, перестану тебя слышать.
Снова вопросы. Вас теперь двое, мои «родные». Слова сыплются градом, ощущаются метательными ножами. Вы не понимаете, что мой гроб сколочен уже давно, и сейчас вы лишь забиваете в крышку гвозди?
– ʌ^^^^^????? //
Я все больше отдаляюсь, и, наконец, писк, от которого раскалывается моя голова, стихает. Становится шепотом. Далеким шумом прибоя. Я отъезжаю от него все дальше.
Остается только мягкий шелест шин.
Благословенная тишина во тьме. Долгие четырнадцать лет мне не удавалось, и вот, наконец, я ушел, оставив миру кататоническую скульптуру из собственного тела.
***
– Ну, что будем делать? – пробасило жилистое рогатое существо, скрестив руки и сузив жуткие янтарные глаза.
– Ты у меня спрашиваешь? – тонкий паренек округлил в ужасе глаза. До этого его сосед по подводной лодке никогда не спрашивал совета. В иной раз он бы обязательно использовал эту возможность и обернул простой вопрос в крепкий дружественный союз, но…
Конечно, Бывалый знал, что произошла катастрофа. Во-первых, в помещении центрального поста находилось слишком много человек. Во-вторых, один из них забился в угол и решил побыть полупрозрачным. В-третьих, весь центральный пост заливал яркий красный свет.
Рогатый, чье кодовое имя было Шустрый, в раздражении закрыл глаза, опустил руки и сжал кулаки.
– Мальчики, не ссорьтесь, – фальшиво пропел Дурак, но тут же просек, что его актерское мастерство сейчас летит туда же, куда все управление лодкой. Заткнулся и продолжил грызть крашеные ногти.
***
Три личности пытались договориться. Они не знали, зачем, ведь раньше у них это не получалось. И сколько бы Бывалый
