и поцеловал ее в шею.
– Скажи только слово.
«Слово», – подумала она и поежилась.
Секс. Просто секс. И это будет великолепно, но этого будет недостаточно. Совершенно недостаточно.
– Нет, – сказала она с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.
Если он и был разочарован, то никак не показал этого. Он ушел, оставив ее одну дрожать у стены от переполнявших ее эмоций.
Что ж, это уже не первый раз.
Когда он ушел, Тара нервно выдохнула и направилась в гостиницу. Она вошла в прохладное помещение и решила собраться с мыслями.
– Миссис Дэниелс, с вами все в порядке?
Тара повернулась к Карлосу Родригесу, парнишке из местного колледжа, которого они наняли на лето разнорабочим, чтобы было кому двигать мебель, красить стены и прибираться. Когда они увидели его в первый раз, то решили, что едва ли из него выйдет хороший работник, он был весь в пирсинге и безобразных штанах, ширинка которых свисала едва ли не до колен. Тем не менее из него вышел толк. В свои семнадцать он уже был ростом под метр восемьдесят.
Тара знала из его анкеты и разрешения на работу из колледжа, что он был неглупым малым, но ленивым и склонным впутываться во всякие неприятности. Впрочем, так часто случается с детьми, у которых нет объекта для подражания и которые вынуждены заниматься неквалифицированным трудом, чтобы прокормить себя, маленьких братьев и сестер и бабушку.
– Со мной все в порядке, – заверила его Тара.
– Я прополол газон и покрасил стены в прачечной.
– Отлично. Ты уже пообедал?
– Да.
Тара знала, что он врет.
– Я оставила тебе сандвич в холодильнике.
– Спасибо, но…
– Никаких «но». Ешь его.
Он отвернулся, чтобы она не видела его лица.
– Я возьму его домой.
Где он непременно отдаст его сестрам или бабушке.
– Ешь здесь, а я сделаю еще, чтобы ты взял домой.
Он посмотрел на нее, и заметно было, как он мечется между гордостью и голодом. Соблазн поесть победил, и он пошел на кухню.
Хлоя вошла в комнату из вестибюля. Она накинула легкий сарафан поверх бикини.
– Надеюсь, ты довольна собой? – сказала она Таре. – Ты снова повздорила с Мэдди. А еще говоришь, что не любишь конфронтацию.
– Не было никакой конфронтации.
– Шутишь? Ты сам ходячая конфронтация.
– Да о чем ты говоришь? Это ты вечно все начинаешь. Ты вообще ничего не умеешь держать при себе.
Хлоя раздраженно опустила руки на бедра.
– Потому что заметать все под ковер и держать внутри себя – это по твоей части. Нет уж, сестренка, я так не могу, но поскольку меня ты все равно никогда не поймешь, то мы просто вынуждены соглашаться друг с другом или не соглашаться.
– Отлично, – сказала Тара.
– Отлично. Еще я предлагаю не разговаривать какое-то время – по крайней
