в Аркет, выложит на стол дядюшке Отою тот кошель, который он взял и который не нашли волчары, и его жизнь станет сказкой!
Вот прямо так возьмет и станет сказкой! Сказочной!
А что, клеймо, которое на щеке прижгли, как преступнику, куда-то делось. Руки, ноги целы. Рубить ничего не стали, зачем на каменоломнях калеки? Талант тоже при нем остался. Он на это надеялся. Чего бы не продолжить?
М-да. Продолжить…
По карманам да кошелькам шариться? Постоянно оглядываться, чтобы, не дай бог, тебя снова волчары не засекли и не узнали или чужие из других сот не подкараулили где-нибудь и не побили? Или вообще… Можно ведь и не вылезти из сточной канавы.
Но Нэй особо не размышлял. Он просто собирался убежать. Здесь, конечно, тепло и мухи не кусают. А то, что вставать на заре и бегать постоянно, круги наматывать и какие-то странные упражнения типа бросил-поднял – ну, у стариков свои странности – Нэя особо не напрягали. Вставать рано привык и по городу побегать. Но исполнял все в точности и даже похвалу пару раз заработал, хотя и палкой по пятой точке тоже.
А обучаясь, втайне готовил узелок на побег. Сколько до Аркета? Точно не знал, только знал, что на юг нужно по Дланской дороге, куда старик, только он на север шел, время от времени по утрам уходил за готовой пищей и к обеду возвращался с объемным мешком на плечах, рюкзаком прозванным (а он точно слепой?).
А что готовил для побега? Еду, конечно. Мясо было сушеное, сухари. Умудрился как-то прихватить огниво и трут, ну а маленький котелок решил забрать, когда побежит, чтобы особого подозрения у старика не вызвать.
В общем, собрался и…
Побежал!
Когда старик, как обычно, ушел за провизией.
В переходную Ольсу. После как всегда прекрасного лета Сигизмунда. И после жутких морозов, конца ноября (оль), которые как раз после лета Сигизмунда всегда и случаются. А в переходную Ольсу все как оттаивает до декабря (ус) …
Вот в снежную, но солнечную Ольсу и побежал…
И как побежал!
Вот что значит двухмесячные тренировки! Бежал так, даже останавливаться не хотелось! Только на быстрый шаг перейдет, вернет дыхание и снова припустит!
Часа четыре так бежал. Время к полудню. И тут ему захотелось перекусить. Просто взять сушеного мяса, хлеба и просто червячка заморить. Даже не останавливаться, а так, на ходу.
Снял с плеч свой узелок – рюкзак, развязал.
И встал как вкопанный.
Вместо так им любовно накопленного сушеного мяса и сухарей в узелке лежали эльфийские мокасины – лучшая обувь для бега. Нэй в них всего пару раз пробежался, а затем они куда-то пропали. Ну пропали и пропали, он даже внимания не обратил на это.
А оказывается, вот где они были.
Он ведь не проверял узелок перед побегом. Зачем? Старик ничего не подозревал.
Ну да, не подозревал…
И вот тут на Нэя все мысли эти и навалились.
Зачем? И куда, собственно, он собрался возвращаться? Чем тот мир лучше настоящего? Чем прошлое лучше этого места в лесу?
Он так и сел в первый снег. Кажется, даже расплакался. Нет, правда, заплакал.
