конечно. А почему не выкупили тогда, если он был так ловок?
Нэй еще не все вспомнил. Но суд, да, из памяти выплыл. А вот дальше почти все как в тумане. Непонятно и то, как он вообще оказался в горе. Что он там забыл и откуда шел?
Так. Плач прекратился, а смех и похрюкивание дядюшки Отоя стали наиболее мерзкими. Сейчас отдых продолжится, но уже не здесь, а в бассейне, точнее, в огромном корыте, где дядюшка любил принимать горячие целебные ванны. И снова не один.
Ну а в комнате, рядом с окном, в которой Нэй и лежал, станет тихо.
Нэй подошел к краю крыши, выгнулся и заглянул в комнату. Полумрак и никого. Хорошо. Остальное, как говорится, дело умения. Ногу поставь, и ты уже в комнате. Даже не нужно бояться, что рамы закрыты, потому что они всегда были нараспашку! И днем, и ночью, и летом, и зимой. Неизменная привычка дядюшки Отоя – это всегда открытые окна.
Вот же! Металлический слив вдруг издал предательский скрип, прогнувшись под весом мальчишки. Нэй замер, но уже и так было понятно, что скрип ушел в пустоту, никто не прибежит, но это не означало, что можно расслабиться. Так что остальной путь Нэй проделал особенно аккуратно. Ему совершенно не хотелось оказаться в объятьях дядюшки Отоя или кого-нибудь из его помощников.
Но вот он и в комнате.
Все как обычно.
Духота, даже с открытыми окнами, и печь, раскаленная добела. Огромная.
Огромный стол. Огромная разобранная и разбросанная по всей комнате кровать с множеством подушек. И сундук, огромный, в левом от окна углу.
О! Открытый!
Но бежать к нему сломя голову Нэй не стал. Сначала сюрприз. Вытащил из-за пазухи продолговатый сверток, принюхался к нему, удовлетворенно хмыкнул и, улыбнувшись, положил на стол. И уже затем подошел к сундуку.
Почти сразу нашел свой кошель. Кошель будущего, как любил говорить дядюшка Отой, обещая отдать его в день шестнадцатилетия. У каждого воспитанника приюта был такой кошель. И каждый знал свое будущее, чуть ли не с пеленок! Разбуди! Покажет! Рисунки на кошельках были разные, и каждый помнил свой рисунок наизусть. Впрочем, в сундуке было все еще проще. Каждая ячейка, в которой находился определенный кошелек, была именной. Удивительно было читать имена. Но Нэй читал! Научился читать! Учитель научил, не удивился, что тот не знает грамоту, но тут же взял и научил!
И свое имя было читать любопытно. Вот только странно, что дядюшка Отой все еще хранил его будущее. Кому-то хотел отдать?
Кстати. Тут денег хватило бы на выкуп с лихвой!
Но, стоп.
Решил он свой кошель не брать, точнее, вообще ни одного кошелька не брать. Что-то внутри остановило его от этого желания. Но вот прибрать пару-тройку монет – пожалуйста. Вот из этого, например, пяток можно отсыпать – Карлис жук еще тот, как-нибудь перебьется. И из этого еще немножко – Мартон та еще свинья. А лучше вообще вот так сделать: взять и большую часть денег из этих двух кошельков пересыпать в три кошелька – Нери – красивая девчонка с грустными глазами, Кану – добряк парнишка, но как карманник полный нуль,
