перехват идем. Попытаемся у Комсомольской убегших поймать. Хотя вряд ли получится, эти Лыковы по прямой не попрут. Уж больно складно подготовились.
– Так их не смогли остановить? – спросил Кирилл, влезая в разговор старших по званию.
– Нет. Пробились наверх. А мы только дочуру ихнюю заполучили. В тюрьме теперь посидит, папку с братом подождет.
– Как в тюрьме? Ирина? А она-то тут при чем? – задохнулся Кирилл.
– Ты ведь Зорин? – ответил боец, узнав Кирилла. – Так у своего отца и спроси. Он ее арестовывал.
До конца дежурства время тянулось улиткой, оставляя в душе юноши такой же скользкий холодный след.
Отца в палатке не было, и ждать его можно было очень, очень долго. Прослонявшись с полчаса из угла в угол, не находя себе места, Кирилл налил холодного чаю, оставшегося с утра, даже отпил несколько глотков, но поперхнулся и долго кашлял. Подошел к полке, провел пальцем по корешкам книг и папок, опять сделал несколько кругов по палатке. Потом, чтобы хоть как-то скоротать время, присел к столу и начал разбирать автомат. Это занятие требовало сосредоточенности и незаметно успокоило.
– Вот ведь, пес шелудивый! Сбежал! – Иван Зорин зашел в палатку, держа в руках чайник с кипятком, поставил его на край стола и плюхнулся на свободный стул.
Кирилл посмотрел на отца: не очень высокий, кряжистый, тот словно бы весь состоял из прямых линий и угловатых геометрических фигур. Подстриженная «под горшок» прямая челка почти не закрывала квадратный лоб, испещренный прямыми морщинами, как и квадратное же лицо. Плотная фигура с широкими, прямыми плечами, будто созданными для погон со звездами.
С угловато-непритязательным внешним видом диссонировали глаза Зорина-старшего. Подвижные, любознательные, умные. Иван отнюдь не был узколобым, уткнувшимся в труды Ленина фанатиком-коммунистом, как их любили изображать ганзейцы. Убежденный партиец, он самозабвенно посвящал все свободное время воспитанию сыновей. Бескомпромиссный, жесткий борец за идеалы большевиков, с единомышленниками, соратниками и подчиненными он проявлял себя гибко и по возможности мягко.
– Что, так и не догнали? – Юноша поднес тряпку к масленке, смочил ее и продолжил чистить ствол.
Он сдерживался изо всех сил, довольно успешно изображая спокойную рассудительность. Учитывая характер Зорина-старшего, Кирилл отлично понимал, что если не будет проявлять излишней заинтересованности, то быстрее выведает подробности.
– А-а-а, и не спрашивай! – Иван только махнул рукой. – Убег, как последний трус… Улизнул… – Пальцы мужчины сложились, будто он пытался взять зернышко. – Из-под самого нашего носа…
– Как же это: раненый, и ушел? – Кирилл с любопытством посмотрел на отца.
Тот выглядел очень уставшим. Частое и шумное дыхание, лицо, которое блестело от пота, тускло отражая свет, вздутые на висках вены, набухшие веки, – все говорило о тяжело прожитых годах.
– Сам не знаю, как это произошло, – протянул Зорин, доставая из тумбочки
