голову над ворохом исписанных листов.
Больше в помещении он никого не заметил. Человек за столом был в роскошном бархатном плаще темно-синего цвета, казавшегося почти черным; низко надвинутый капюшон полностью скрывал его лицо. Лука стоял как вкопанный и судорожно сглатывал, пытаясь подавить охвативший его страх. «Что бы ни случилось, – думал он, – я не стану униженно молить этих людей сохранить мне жизнь! Я постараюсь собрать все свое мужество и лицом к лицу встречу то, что меня здесь ожидает, даже самое страшное. Я не стану хныкать, точно девчонка, я не посрамлю ни себя, ни своего стойкого, мужественного отца!»
– Ты, конечно же, хочешь знать, почему ты здесь оказался, что это за место и кто я такой? – спокойно сказал человек, сидевший за столом. – Все это я тебе объясню. Но прежде ты должен дать мне подробный ответ на каждый из тех вопросов, которые я сейчас задам. Ясно?
Лука кивнул.
– Только ни в коем случае не лги. Здесь твоя жизнь буквально висит на волоске, а догадаться, какие именно ответы мне хотелось бы от тебя услышать, ты никак не можешь. Так что имей в виду: лучше отвечать правдиво. С твоей стороны было бы весьма глупо погибнуть из-за собственной лжи.
Лука попытался кивнуть, но не сумел, такая сильная его била дрожь.
– Тебя зовут Лука Веро, ты послушник монастыря Святого Ксаверия и был принят туда в возрасте одиннадцати лет, так? Три года назад ты стал сиротой, ибо родители твои умерли. Тебе тогда было четырнадцать, верно?
– Мои родители не умерли, а пропали, – возразил Лука и с трудом прокашлялся. – Они, возможно, и сейчас еще живы. Они были захвачены оттоманами[1] и проданы в рабство, но убитыми их никто не видел. И никто не знает, где они теперь. Но я надеюсь, что они все же остались в живых.
Инквизитор что-то быстро пометил на лежавшем перед ним листке. Лука следил за концом черного пера, быстро царапавшего по бумаге.
– Значит, ты все еще надеешься, – сказал инквизитор. – Надеешься, что твои родители живы и вернутся к тебе. – И слова эти прозвучали так, словно подобная надежда – либо величайшая глупость, либо полное безумие.
– Да, надеюсь.
– Ты был воспитан святыми братьями, ты поклялся в верности их ордену, и все же ты назвал подделкой – сперва в разговоре со своим духовником, а затем и с настоятелем монастыря – священную реликвию, которую они столь бережно хранят: ноготь распятого Христа.
В монотонном голосе инквизитора явственно звучало обвинение. Лука понимал, что это обвинение – в ереси, учитывая перечисление совершенных им проступков. И отлично знал, что единственное наказание за ересь – смерть.
– Я не имел намерения…
– Почему ты утверждал, что эта драгоценная реликвия – подделка?
Лука старался смотреть то на носки своих сапог, то на темный деревянный пол,
В средневековой Европе так называли турок. Оттоманская (Османская) империя сложилась в XV–XVI веках в результате турецких завоеваний в Азии, Европе и Африке. – Здесь и далее примеч. пер.
