сплюнул на снег кровавым пятном и растёр его сапогом. Надо, надо бросать курить.
Из тьмы, как привидение, появилась Мария. Словно угадав его мысли, подтвердила:
– Ты бы поменьше курил, Петрович.
Она поставила метлу к стене и улыбнулась.
– Да, точно. Один знакомый у меня вот так бросил курить, и умер. Нельзя резко бросать, это же как с водкой. От резкого бросания вреда много. Где ты такую кипишную метлу взяла?
– Сама вот вяжу. Илларионовна удавится за копейку, сам знаешь.
Петрович затянулся вонючей цигаркой.
– Только я вот не помню точно, как было с этим знакомым. Вроде наоборот.
– Как наоборот?
– Ну, сначала он умер. А потом курить бросил.
Пискнул зуммер домофона и из соседнего подъезда вышла импозантная дама лет сорока. На ней была дорогая короткая шуба, чёрные колготки и белые сапожки. Она прижимала к уху сотовый телефон.
Из-за угла неслышно выплыл «Линкольн». Дама недовольно открыла дверь, и, не оббивая сапог от снега, поместила своё не очень грациозное тело на переднее сиденье.
– Сколько раз тебе говорить, чтобы ты ждал, ждал! Чтобы ты тут стоял и ждал меня, бестолочь, – послышался голос.
«Линкольн» покатил по узкой дворовой дорожке.
– Верка своего водилу ишь как распекает. А я помню, как она бутылки сдавала. Бегала к армяну в палатку. Ты-то не помнишь, не было тебя ишо.
Петрович посмотрел поверх деревьев. За квартал от двора на макушке высотки горела огромная надпись:
«Г А З П Р О М. МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ»
Она взяла метлу и сунула такую же Петровичу – облезлую, с тремя прутиками.
– Пошли, олигарх, дорожки мести. Ты – с улицы, я здесь начну пока.
***
Они сидели в «La Carbonara».
Здесь никогда музыка не играла громко, никогда. И Микелю это нравилось.
– Ты взял слишком крепкий «Мартини».
Глаза у Маары блестели в свете бра, развешенных на стенах в стиле средневековья.
– Можешь не пить.
– Не пить я сейчас не-мо-гу, – сказала она, впиваясь в него взглядом.
– Что ты хочешь, Маара?
– Те-бя…
Микель наблюдал за широкоплечей дамой в блестящем платье. Дама поочерёдно приставала к посетителям, медленно фланируя между столиков.
– Слушай, Маара, давай разбежимся? Я бы не хотел…
Она нервными пальцами достала сигарету и щёлкнула зажигалкой.
– Никогда не думала, что ты такой, Микель. Почему бы не попробовать получить нам причитающееся? Это ещё четыреста.
– Ты с ума сошла. Красавчик снюхался, ты забыла? Он снюхался с Романо.
Блестящая дама подошла к ним и уставилась на Петровского.
– Какой симпапуля, – выдохнула она.
– Пшёл
