два года. Дева Мария не сжалилась над ней.
– Куда ты теперь? – спросила она.
– Не знаю. Думаю, что лучше в Россию или Польшу. Там никакой Интерпол не найдёт. Ты же знаешь, у них на меня зуб. А ты?
– В Штаты. Сначала туда, а там видно будет. Открою кафешку где-нибудь в захолустье, на шоссе.
– Может, вместе?
Она усмехнулась.
– Микель, и что мы будем делать вместе? Нет, нет, это всё лишнее.
Она встала, достала из сумочки помаду, связку ключей, какие-то бумажки. Поразмыслив, зашвырнула ключи с обрыва в море.
– Я уеду прямо сейчас. А ты – через четверть часа. Так лучше. И…Если хочешь…Если ты хотел что-то мне сказать, то говори.
Он привлёк её к себе и поцеловал. Маара не сопротивлялась, она лишь слабо упёрлась руками в его грудь.
– Микель, ты стервец. Зачем ты это сделал? Я уезжаю…
Он снова обнял её, проводя губами по шее, плечам. Её глаза помутились.
– Здесь есть номера, это гостиница? Боже, что ты делаешь…
Они вышли вместе, когда сумерки уже заползали в залив, окрашивая крыши маленького приморского городка в тяжёлый пурпур.
Микель нёс два чемодана. Они надеялись сдать наличность в банке аэропорта и налегке, не теряя ни минуты, проскочить в терминал. От «Фиата» нужно было избавиться.
Маара подошла к машине, припаркованной на площадке в ста метрах от кафе, и хотела открыть багажник, но не успела – в глаза ударил свет фар стремительно приближавшихся двух чёрных авто.
– Это дон Сальваторе, – Микель выругался.
– Бежим!
***
– Дон Сальваторе ждёт, – сказал советник двум охранникам.
Его голос гулко разносился под высоким сводами замка. Они повели Микеля и Маару к лестнице, покрытой ковром. Вверху, на широкой галерее, обрамляющей зал, стояли ещё два человека.
В их распоряжении оказалось всего несколько секунд.
– Микель…На этот раз нам не выбраться, – сказала Маара.
Он взял её за руку. Рука была холодна, как лёд.
– Знаешь, как говорят у нас на Сицилии?
– Бессмысленно. Я хотела тебе сказать, Микель. Давно хотела….
– У нас в таких случаях говорят: «Не мочись, Мария, без нужды в бокал с дешёвым фалернским».
Маара скосила глаз, усмехнувшись.
Огромный кабинет дона Сальваторе слабо освещался всего несколькими бра – дон не любил яркий свет. Сам капо был высокого роста и крепкого телосложения. На мощной шее сидела небольшая лысая голова с парой маленьких чёрных глазок у переносицы.
– Наслышан о тебе, Микель, – произнёс дон Сальваторе, тщательно акцентируя речь.
Охранник, сопровождавший их, внёс чемодан. Дон Сальваторе едва заметно кивнул, и чемодан был поставлен на стол и тотчас открыт.
