молодаяБеспощадной старости назло.
Пусть былое радует, не судит,
Чтобы светлой радости – не счесть,
То, что было, скрасит то, что будет,
Оживив собою всё, что есть.
Расшвыряю грусть по закоулкам,
Пусть в раденьях, прошлому сродни,
В колокольных звонах Петербурга
Тают Богом мерянные дни.
«Не рифмуйте с морем горе…»
Не рифмуйте с морем горе,
Прожужжавшее нам уши!
Не бывает с морем в ссоре
Тот, кому Всевышним сужен
Синий мир, что лижет сердце,
Рвётся ввысь и ниспадает!..
Если лучше присмотреться –
И на суше бед хватает.
Поминаем, стиснув зубы,
Корабли да субмарины,
Что заякорили судьбы,
Где безмолвствуют глубины.
От волны не ждём ответа –
Помолчим в немом укоре…
Тем не менее, поэты,
Не рифмуйте с морем горе!
«Простор небес безбрежен и высок…»
Простор небес безбрежен и высок,
Там звезды россыпью, хвостатые кометы
И близкие, как при челе висок,
Системы нашей Солнечной планеты.
В семействе этом – древняя Земля,
Шар обжитой, наш дом, наш порт в Эфире,
Где все, что нужно «человека для»,
Лишь был бы мир в подлунном нашем мире.
Кем движимо такое громадье?
Неужто эти мириады точек,
Что чтят предназначение свое,
Летят, как могут – и маршрут их точен?..
Не год и не какой-нибудь сезон
Вращает их огромная силища –
С тех самых «незапамятных» времен,
Свидетелей которым не отыщем.
Все тайны мирозданья – в нем самом,
Хоть в книгах и описаны подробно,
Вселенная построена с умом,
Но объяснить мы это не способны!
Чумацкий шлях… Стожары… Млечный Путь…
О высь, манящая от века,
Чумацкий шлях на синих травах,
Где хлопцы-бражники телегой
Возили соль в мешках дырявых…
Веками светятся Стожары,
Темнеют дыры, будто гнезда,
И золотой петух поджарый
Пасется, склевывая звезды…
Живут в поверьях от Эллады
Богов несносные манеры:
Афине крохотного брата
Зевс подарил (к несчастью Геры!),
Но воспротивилась богиня
Кормить дитя земной (не вечной!),
Рывок – и брызгами по сини
Был Герой Путь начертан Млечный…
Любая выдумка сгодится!
Но я – сторонник правды строгой –
Прошу мгновение продлиться,
Любуясь звездною дорогой.
В СООБЩЕСТВЕ ТЕПЛА И СВЕТА
Зимний загород
Отдыхают поля
под январской шубейкой дырявой
(Что-то скуп на снега
средний сын петербургской зимы),
Терпят холод
