люблю.
– А смотришь куда?
– Показалось – прошел кто-то.
– Ты просто отворачиваешься! Никого там нет.
– Старшие отряды могут шалить.
– Макс! Какое тебе дело до старших отрядов, если ты на третьем. Твои спят? Вот и ты – спи. То есть стой рядом и не дергайся!
– Слушаюсь, мой командир.
– Ты не слушай, а говори!
– Что говорить?
– Что любишь меня.
– Люблю.
– Что будешь со мной всегда!
– Буду с тобой всегда.
– Как-то ты не так это говоришь. Издеваешься?
– Ну почему сразу издеваешься? Ты просишь – я говорю.
– Тихо!
– А ты еще меня постоянно дергаешь.
– Да не ори ты! Слышишь?
– Только тебя и слышу.
– Прошел кто-то.
– Я же говорил!..
– Тихо! Вот опять. Шаги!
– Ветер. Иголки с сосен падают.
– Какие иголки? Ой, мамочки!
– Ты меня задушишь… Шея! Алла!
– Ой, извини. Я так испугалась. Кто-то из детей сбежал.
– А слышала, как в прошлой смене детишки развлекались? Налили в грелку вино, закопали ее и бегали парами к тайнику, сосали алкоголь через трубочку. Никто и не понимал, чего они там в кустах делали – приходили и уходили с пустыми руками.
– Смотри! Видишь? Что-то белое.
– Никак девчонки побежали. Отряд второй или первый, судя по всему. Давай догоним?
– Не ходи! Что-то мне тревожно стало.
– Кого ты испугалась? Сейчас они тебя испугаются! Ты же вожатая. Пошли!
– Ой, что-то ноги не идут.
– Застоялась! Быстрее! Упустим!
– Помогите!
– Слышал?
– Откуда это? От входа?
– От изолятора.
– Бежим!
– Не могу. Ноги не слушаются.
– Алка! Ну ты чего?
– И тебя не пущу.
– Помогите!
– Зовут.
– Без тебя обойдутся. Макс! Стоять!
– Хватит мной командовать! Я быстро! Там ерунда какая-нибудь. Дверь, наверное, захлопнулась. Народ уже собрался. Стой здесь.
– Нет! Макс!
– Я быстро!
– Макс! Я с тобой! Не убегай! Макс! Сам говорил, что любишь, а теперь бросаешь. Вот видишь, я уже иду. Ты где? Макс? Это ты? Ты решил от меня спрятаться? Ой! Кто здесь? Макс!
– Помогите!
Летняя ночь дышала сотней глоток. Затхлый, перегревшийся за день воздух стоял колом в горле, рождая неукротимое желание прокашляться. Тяжело пахли магнолии. Вздыхали старые сосны, нехотя протягивая свои ветки в палевое небо. Месяц пробитой дыркой смотрелся над головой. Так и виделось, что в этот ненасытный яркий серп сейчас затянет
