сентября. Друзья довезли их до морга, выкурив по две сигареты подряд, они вдвоем зашли в комнату «ожидания», спустя пару минут им вывезли гроб.
У обоих душа ушла «в пятки» и сердце практически перестало биться. Оба уставились на их крошку, как будто тихо спящую в кроватке, казалось, вот-вот и она откроет свои чудесные глазки. Патологоанатом кивнул головой и из другой комнаты вышли два парня. И Кирилл, завинтив крышку гроба, помог им погрузить все в катафалк.
Вернувшись к друзьям, они не проронили ни слова. Молча, ехали до церкви. Отпевание никто из них толком не запомнил, все было словно в тумане. Жесты, слова, молитвы, движения, слезы, все взгляды были направлены в центр, на гроб, такой маленький, как и ее «кувезик».
Все было такое крошечное: одежда, украшения, сам гроб, маленькая ямка на кладбище, маленькое сердечко, изо всех сил боровшееся за жизнь, маленькая короткая жизнь маленького Ангела. Их Ангелочка. Рыдали все…
На кладбище «накрыло с головой» и Аню, она не могла смотреть, как закапывают ее крошку…и пошла прочь от могилы. Родственники поставили крест, возложили цветы, расправили ленты. Кирилл положил две игрушки на могилы: Львенка и Ангелочка и этим все было сказано. Она была рождена под знаком Льва и всегда будет их Ангелом.
Аня настояла, и были организованы поминки, после трех рюмок холодной водки, ей стало легче. Спустя полтора часа все было кончено. Все разъехались, а они, вернувшись домой, не знали, что им делать.
Неожиданно их молчаливый разговор прервал телефонный звонок коллеги Кирилла с работы, он только что вернулся из Армении и узнав страшную новость, решил позвонить:
–Привет, Кирь!
–Привет, -сухо ответит тот.
–Я заеду?
–Да, давай.
Втроем они, почти не разговаривая до самой ночи пыли «горькую» и Давид остался у них ночевать.
*****
На девять дней она сама уже села «за руль» и приехав на кладбище, сдерживая слезы, прочитала все молитвы об усопших, и затем заказала в церкви литию.
Вся их жизнь теперь текла, как молоко, тихо, мирно, дни были похожи один на другой, как братья-близнецы.
Сорок дней «выпали» на ее день рождения и пришедшие друзья поначалу пробовали поздравлять именинницу, но затем все сменилось грустью и молчанием. И только на следующее утро она осознала, что уже больше месяца как не стало ее дочки. Она теперь и не Мать. И никто.
Ее больничный был по январь следующего года, и делать было нечего, она смотрела по три-четыре фильма за день, но не помогало. Грусть и тоска проникали в ее душу, как опиум.
Головой она понимала, что должна быть поддержкой для Кирилла, но все больше нуждалась в ней сама. Друзья постоянно звонили. Знакомые узнавали, как их дела в Сетях. Она училась «держать лицо». Об этом понятии она узнала из статьи посвященной жизни родителей, потерявших своих детей. Много было слов в ней и о переживании всех стадий утраты: отрицание, агрессия, ненависть, депрессия и обретение нового смысла
