в коротенькой гномьей поневе, и расплылся ехидной улыбкой.
–Сам подыщу. Что застыл? Шустрее. И не гляди так жалобно на своего зайца, аккурат к нашему приходу поспел.
Гному пришлось смириться, он, кряхтя, выкатился из залы и засеменил по темному коридору.
На щепку между нами повисла напряженная тишина. Где-то за высокими узкими окнами тяжело и гулко ухнул филин. Зимний лес отозвался протяжным вьюжным свистом. Маг подтянул к огню тяжелую деревянную скамейку. Плюхнулся с краю и похлопал по спинке рядом, приглашая меня.
Растянуться подле очага было невыразимо приятно, «сапоги» немедленно отправились в огонь. Оранжевые язычки лизнули влажную ткань, испуганно затрепетали, но кочевряжиться не стали. Маг полуобернулся ко мне и положил свою руку на спинку скамьи за мной. От жара пламени или близости мужчины шеки пылали. Спасительно заскрежетал пол за спиной. Енк, не дожидаясь высочайшего позволения, тащил точно такую же скамейку. А потом, не обращая внимания на предупредительные жесты мага, пристроил свою продолжением к нашей. Так мы и застыли, потирая озябшие плечи: Владимир- справа, Рашаль слева от меня, за ним Енк.
–Есть-то как хочется,– кисло затянул парнишка и сладко зевнул.– А ты, Енк, тоже хочешь есть?
После совместного путешествия на одной лошадке между ними царило какое-то особое взаимопонимание.
–Неа. Есть я хотел десять стрелищ назад, хавать – пять. А теперь просто – жрать,– усталым вздохом подытожил тролль.
Заяц призывно золотился в пламени, роняя на костер скворчащие капли жирка. К чему условности, хотелось просто протянуть руку, содрать его с вертела и обглодать до косточки. Но компания страждущих скорбно помалкивала, прикидывая в уме, как делиться то будет. Ровно до того момента, покуда в залу не вкатилась торжественная процессия из копченых окороков, рыбных кулебяк, пары мисок травы (роскошь для обычного зимнего обеда) и пузатого бочонка гномьего пива. В поникших было рядах странников послышался вздох облегчения, перекрываемый торопливым шарканьем деревянных ножек о камни пола. Маг галантно предложил мне место у стола, где коротколапые окорока и кулебяки разделялись на гномов и продукты.
Первая волна голода благополучно отступила, Рашаль почти спал сидя, а Енк ковырял в зубах рыбьей чешуйкой, случайно затесавшейся в начинку пирога. Заяц исчез мгновенно, окорока продержались немногим дольше, а кулебякой наслаждались уже неспеша. К траве никто не притронулся. Запоздало пытаясь реабилитироваться, гарпия-обжора зацепила один листик двумя пальцами и, отрывая маленькими пластинками, тщательно разжевывала безвкусную зеленую кашицу.
–Владимир, а почему ты так задержался в тоннеле?– Енк цокнул языком, выуживая остатки пищи из самых отдаленных уголков бездонной тролльей пасти.
–Распоряжения раздавал.
–Кому?– удивилась я.
–Боевым магам,– Владимир поразился
