что стирать из памяти. Соблазнил, наверное, Косача этот старпер Штайнер, педик долбаный, а я тут лезу со своими расспросами, что да как. Пусть живет, не мучаясь воспоминаниями, бедняжка», – подумала она.
– Ну, я пойду, – сказала она Мише. – Приятного тебе времяпрепровождения с твоей девушкой. Извини, за тупые расспросы. Это изъяны, как говорится, профессии. Ну, пока?! Будь здоров.
– Пока. – Проводив нежданную гостью до дверей, Миша облегченно вздохнул.
Оказавшись во дворе, Настя остановилась, чтобы подумать. Она достала из сумки сигареты и закурила.
В этот момент к стоявшему во дворе «уазику» подошел человек, лицо которого показалось Насте знакомым. Только вот чего-то в нем недоставало или что-то наоборот было лишним. Прокофьева машинально достала из сумки цифровой фотоаппарат, бывший всегда при ней, и сделала пару снимков. Человек заметил, что его снимают, и направился к Насте. Она успела спрятать фотоаппарат, но в тот же миг оказалось в его цепких руках.
– Вы что? Отпустите меня! Вы не имеете права! Куда вы меня тащите? Отпустите же меня, – визжала Прокофьева.
Человек, ухвативший Настю чуть выше локтя жесткой рукой, тащил ее по направлению к машине.
– Что вы делаете? – крикнула журналистка, но получила такой сильный удар по голове в височной области, что тотчас потеряла сознание. Она и не заметила, как оказалась внутри салона, куда ее просто впихнули, как обессилевшую куклу.
Машина завелась, тронулась с места и через несколько минут оказалась на безлюдной улице. Примерно в это же время Настя очнулась, открыла глаза, потом толкнула дверцу автомобиля и вывалилась из него на проезжую часть как раз на повороте, когда водитель был вынужден притормозить. Удостоверение на имя корреспондента газеты «Камни Петербурга» Прокофьевой Анастасии Григорьевны, вывалившись из кармана пиджака его обладательницы, осталось в салоне злосчастного «уазика».
Настя с трудом поднялась на ноги и поковыляла по направлению к проспекту. Добравшись до автобусной остановки, она вскочила в какой-то автобус и разрыдалась только тогда, когда машина отъехала на изрядное расстояние от места происшествия. Следующая остановка оказалась конечной для маршрута под номером «166». Вечерело.
– Девушка, вам плохо? – услышала она голос водителя.
– Нет, все в порядке, ничего страшного, – вытерла слезы журналистка.
Выйдя из автобуса, она надела темные очки, чтобы не было видно заплаканных глаз и ссадин на лице. Сумка была при ней, фотоаппарат тоже. Прокофьева поймала такси.
– В Купчино, пожалуйста, улица Димитрова. Если можно, быстрей, – сказала Настя таксисту и устало откинулась на спинку заднего сиденья.
«Вот так и началась моя новая жизнь – с расквашенного лица», – подумала Прокофьева и тихонько шмыгнула носом. Ей снова захотелось плакать, теперь уже от жалости к самой себе, такой одинокой, такой покалеченной.
Глава третья
Для того, чтобы жить
Русскую водку Настя ненавидела. Убойная
