свиток. Ясно, что это сатира, причем сатира на тему самую опасную из возможных. Лернейская гидра, которая охраняла врата Аида и была убита Геркулесом, может означать только Тиберия, ведь его слово отправило в загробный мир несчетное количество людей и теперь он правит с острова. Новый Геракл? Откровенное уподобление императора чудовищу и призыв к его убийству? Неужели мой брат стал настолько неосторожен? И это после долгих лет неусыпной бдительности?
Я засунула пергамент за двойную перевязь своей туники, под грудь, куда не посмеет влезть ни один мужчина, и бросилась на поиски Калигулы.
Мне не пришлось долго метаться. Брата я обнаружила в террасном саду с стороны виллы, обращенной внутрь острова. Сады были местом отдохновения для нас – не потому, разумеется, что мы могли расслабиться там без охраны: нигде на Капри это было невозможно. Просто во дворце было нечем дышать от переполнявших его интриг и порока, а в садах по крайней мере можно было вдохнуть полной грудью и упиваться воздухом, сладким от цветущей жимолости.
Калигула и Друзилла стояли на огражденной перилами обзорной площадке и пытались отыскать остальные одиннадцать вилл императора на острове. Я подбежала к ним запыхавшаяся и с безумным видом.
– Видишь вон ту гору? – спрашивал Калигула сестру; Друзилла щурилась, вглядываясь в далекий ландшафт.
Я замерла рядом с братом и попыталась обратить на себя внимание, но от волнения не могла произнести ни слова.
– Это противоположный край острова, отсюда далеко, – продолжал Калигула. – Прямо за горой находится вилла Дианы, стоит над обрывом, как эта вилла, только пониже. Слуги рассказывали, что там есть коридор, ведущий вглубь скалы; он заканчивается огромной пещерой с озером самого синего в мире цвета. Надо его увидеть, чтобы поверить, что такое бывает. А примерно на полпути к той вилле, в нижней точке острова, около порта, стоит вилла Нептуна с термами, выходящими прямо в море. Чуть выше… – Тут он нахмурился и сбился, увидев, что Друзилла показывает на меня; с одного взгляда на мое лицо он понял, что я пришла с чем-то очень срочным. – Чуть выше, на скале, расположена вилла Марса, – поспешно договорил Калигула. – Сестра, ты чем-то взволнована?
Я кивнула и огляделась, проверяя, нет ли кого рядом с нами. Друзилла была не в счет. Ей я могла доверять. При Агриппине я, может, и смолчала бы, но Друзилла, несмотря на всю мою ревность, всегда относилась ко мне с любовью и искренностью. Пожалуй, в ее сердце не было места для иных чувств. Убедившись, что за нами никто не наблюдает, я вытащила на свет пергамент и сердито протянула брату:
– Для человека, который проповедует осмотрительность, ты весьма беззаботно обращаешься с такими словами.
Калигула непонимающе на меня уставился и осторожно взял свиток. Взмахом призвав меня к спокойствию и молчанию, он развернул пергамент и быстро пробежался по тексту взглядом.
– Опасные строчки, – отметил он.
– Вот именно! – отрезала я, пока Друзилла тянула шею, желая рассмотреть содержание
