style="font-size:15px;"> Мама приняла мою задумчивость за испуг и с ещё большей силой продолжила меня успокаивать. А я в это время думала только о том, как буду рассказывать ребятам со всеми подробностями, как мне делали операцию на сердце.
Наконец я очнулась и поняла, что нужно успокаивать маму.
– Я нисколечко не боюсь, – сказала я ей. – Айболит, ведь сказал, что всё будет хорошо. А я ему верю.
– Какой ещё Айболит? – спросила она.
– Ну Фёдор Фёдорович, папин знакомый, – ответила я с некоторой укоризной.
Мама улыбнулась. Она упросила старшую сестру отпустить меня на пару часов. Мы вышли через большие больничные ворота. Сначала зашли в кафе. Я до сих пор помню вкус моего любимого мороженого из трёх шариков с клубничным вареньем. Потом посмотрели в летнем кинотеатре, который открылся неделю назад и находился рядом с больницей, «Шербурские зонтики». От тогдашних впечатлений в памяти осталось только название и прекрасная музыка.
Начало смеркаться. Мы направились в сторону больницы. Мама довела меня до самой палаты, поцеловала и пожелала спокойной ночи. Конечно, ей досталось от старшей сестры, так как вместо двух часов мы прогуляли все четыре.
Обе мои соседки уже были прооперированы. Одну привезли обратно в палату. Другая ещё оставалась в реанимации. Меня начали готовить к операции.
Через неделю, в понедельник, во время обхода профессор присел на край моей кровати и объявил: «Завтра будет операция. Надеюсь, ты не боишься». Я отрицательно покачала головой. «Ну вот и умница», – сказал профессор, погладив меня по голове. И, оставив на моей тумбочке плитку шоколада, хромающей походкой направился к следующей пациентке.
Ночью мне приснился странный сон. Я видела прекрасную незнакомую мне даму. На ней было красивое платье с высоким кружевным воротником и перламутровыми пуговичками, а на голове маленькая чёрная шляпка с вуалью. Хотя из-за вуали глаз не было видно, казалось, они светились зеленовато-голубоватым светом. Она улыбнулась мне, и произнесла: «Не бойся. Всё будет хорошо!» Я хотела спросить, кто она? Но дама исчезла.
Когда я проснулась, увидела маму. Она сидела у моей кровати, прижимая мою ладошку к губам. Обрадовавшись, я вскрикнула:
– Мама, как хорошо, что ты пришла!
– Как же я могла не прийти? – с грустной улыбкой ответила она.
– Ты знаешь, мне приснился странный сон, – и я принялась рассказывать его содержание.
Мне показалось, что в маминых глазах мелькнул страх и тревожное ожидание. Когда же она дослушала до конца, её лицо просветлело, и мне даже показалось, что она вздохнула с облегчением.
Через час меня повезли в операционную. Там накрыли белой простынкой, поставили капельницу и велели считать до десяти. Я подумала про себя, что наркоз на меня не подействует, не может быть, чтобы я заснула против своей воли.
Как
