крынку молока,Захвачу краюху хлеба,
По росе босой пройдусь,
Устремлю глаза на небо,
И отступит сразу грусть.
Я мечтаю, как вернусь
В незабвенный край родной.
Дорогая моя Русь!
Я вернусь к тебе домой.
Так закончилось моё детство. Нужно было готовиться к вступительным экзаменам в медицинский институт, о котором я мечтала.
Чуть больше года мы всей семьёй жили в однокомнатной квартире у бабушки Ани и её второго мужа, Григория, которого мы с Машей звали дедушкой, и их дочери Лауры, пока папе не предоставили трёхкомнатную квартиру по линии военного ведомства.
Машутка пошла в 1-ый класс, а я поступила в мединститут.
Шесть лет пролетели как один день. И вот я уже дипломированный врач, прошедший интернатуру по хирургии.
Глава 2
Зональная больница. Старая Перечница
После окончания института меня распределили в небольшую зональную больницу в 120 километрах от Риги. Таких, к сожалению, в Латвии уже не осталось.
Больничка вместе со службой «скорой помощи» размещалась в трёхэтажном каменном здании, в живописнейшем месте, на берегу Даугавы.
Неподалёку находился небольшой базарчик, куда местные жители свозили свою продукцию, кафе-бар и маленький продуктовый магазинчик.
Поскольку свободными помещениями больница не располагала, меня временно разместили в кабинете главврача, коим оказалась пожилая женщина, прошедшая боевую закалку и отточившая мастерство хирурга на фронтах Великой Отечественной войны, Галина Семёновна Кожевникова. Она была довольно грузной, седовласой особой с крутым нравом и грубым прокуренным голосом.
– Ну что, милочка, надолго к нам? – спросила она, не вынимая папиросу изо рта, как только я появилась на пороге её кабинета.
– На два года, – робко ответила я.
Сделав глубокую затяжку и выпустив дым через ноздри, Галина Семёновна бесцеремонно произнесла, тыча в меня двумя пальцами с зажатой между ними папиросой:
– Так и знай, сбежать раньше я тебе не позволю. Два года отработаешь как миленькая. А там посмотрим. Жить пока будешь в моём кабинете. Подъём в семь. Надеюсь, полчаса тебе хватит привести себя в порядок. Полвосьмого должна освободить кабинет. Поняла?
Я кивнула, подумав при этом: «Вот влипла, так влипла!»
– Ну, тогда ступай, – сказала она смягчившимся голосом, наверное, заметив недоумение в моих глазах.
Когда я уже взялась за дверную ручку с намерением не просто выйти, а пулей вылететь из кабинета, забыв спросить, куда ступать и что делать дальше, услышала за спиной окрик.
– Да, вот ещё что. Постельное бельё и халат получишь у сестры-хозяйки, Аусмы, в хозяйственном блоке.
Аусма оказалась милой женщиной лет шестидесяти.
