аспекте?
– Как бы тебе не хотелось свести все к уровню физических отношений, речь идет об абсолютной, божественной любви.
Моя языческая натура с трудом соглашалась с тем, что возлюбленным может быть Бог, ибо я готова была акцептовать только одну религию – единение с Богом через любовь к божественному, то есть к Человеку. И это было бы рискованно, зато честно. Да, я могла бы написать новое Евангелие Любви, но как существо крайне неусидчивое, вряд ли бы продвинулась дальше пятой главы этого новейшего монотеистического учения.
– А как же Ошо, который говорит, что согласие и мир в душе, а также молитва и любовь к Богу возможны только при достижении гармонии телесной, – по сути, он возвеличивает роль оргазма, придавая ему какой-то космический смысл?
– Ошо говорит не о человеке в любви. Он говорит, что человек и есть любовь. Любовь – это состояние бытия, глубокое желание благословить все существование.
Мне хотелось рассказать ему об одиночестве. Которое всегда и везде – в толпе, в кругу друзей и даже с мужчинами. Отдавая должное физиологической необходимости единения женского с мужским, Инь и Янь, я все время ждала, что это слияние произойдет и на каком-то более высоком уровне, на уровне тонких сфер – души, сознания, чакры, расположенной в районе вилочковой железы… Но каждая любовная история приносила только новые шрамы, подтверждая своим финалом существование тех самых «двух разных миров». Мужчина и женщина – выходцы из разных Вселенных, и именно поэтому они никогда не станут двумя половинками одного целого. Как только уходило физическое влечение, мы вдруг понимали, что нас НИЧЕГО не связывает в этой жизни. Чужими встретились, чужими расстаемся, как две планеты на просторах Мирового океана, случайно оказавшиеся в гравитационном поле друг друга…
– Так что же такое любовь? – спрашивала я его. – Тот великий и божественный дар? Шанс, который дается один на миллион, или великая иллюзия, о которой пишут книги и снимают кино, потому что без этой иллюзии душа пуста?
– Ты говоришь о том, чего ни разу не испытала.
– Я испытала, только в паре с любовью пришла боль. Я родила ребенка, думая, что это единственный замысел любви. А вместе мы быть не смогли…
Я думала сейчас он задаст вопрос, или ответит на вечно сидящий внутри меня занозой – «Почему?». И поможет мне понять, почему я ушла с маленьким свертком в руках и потом все годы винила себя за это бегство.
– Скажи, рождение детей – это единственный замысел любви? Или любовь – это самая большая иллюзия человечества, чтобы оправдать грех?
Ян не ответил. Хотя я ждала, мне кажется мы уже близко подошли к ответам. У него была своя теория.
– Рано или поздно наступает момент истины – в любви ты хочешь стать половинкой, а становишься кровоточащим обрубком, потому что мир единый и целостный ты можешь
