и не повторится больше никогда.
Фильм вышел на экраны этой осенью, критики дали ему неплохую оценку. А Эйб Робинсон, режиссер, сказал, что от своей картины он ожидал намного большего, но ничего, сойдет и это, и укатил на другую сторону земного шара.
Я смотрела фильм двадцать семь раз, но что толку? Если бы мне не нужно было посещать каждый день лекции в университете, я посмотрела бы его раз двести, но это все равно не решило бы ни одной моей проблемы.
Многие думают, что вся соль и успех этого фильма заключаются в потрясающей музыке Марка Роуза. Ну вы знаете, у него обычно такая флейта, что слезы начинают литься рекой сами по себе, даже если вы и не думали никому сопереживать.
Другие же, наоборот, считают большой удачей сценарный дебют Эйба Робинсона. Ведь никто не знает, что Эйб Робинсон только успевал записывать то, что происходило у него на съемочной площадке.
Так что автором сценария, можно сказать, была сама жизнь и самые обыкновенные люди. Даже основной сюжет мы сочиняли всей толпой, просто удивительно, как это у нас получилось.
Фильм был снят так необычно и не по правилам, с непрофессиональными актерами, чьи невероятные ошибки были видны невооруженным взглядом. И еще с неизменной толпой в кадре каких-то совершенно посторонних людей.
Причем некоторые из этих людей чуть ли не умудрялись передавать приветы в камеру всей своей родне. Да и вообще, их присутствие в фильме было наполнено понятным только лишь одному режиссеру каким-то невероятным и глубоким смыслом.
Эйб Робинсон даже возил этот фильм на один фестиваль, так вот, говорили, что жюри собиралось снять фильм с фестиваля или хотя бы выкинуть его к документальному кино, или еще что-то в этом роде. Но ни у устроителей фестиваля, ни у жюри, ни у его директоров уже ничего не вышло.
Потому что мало-помалу на этот фильм они привели всех своих друзей и родственников. Да и всю оставшуюся и давным-давно позабытую родню они тоже, в конце концов, привели на этот фильм. А в очереди за билетами на просмотр простой народ стоял по двое суток.
Мне тоже до сих пор трудно понять, в чем соль этого фильма, он мне дорог и все. Он уже моя часть, часть моей истории и биографии, и мне от этого никуда не деться. После занятий я прихожу домой, варю крепкий кофе, сажусь в кресло перед телевизором и включаю кассету.
И после двадцать седьмого просмотра мне все еще смешно там, где должно быть смешно, и грустно там, где грустно. Флейта Марка Роуза зовет меня в необъяснимую даль, а натурные съемки Люка Беррера влекут туда, где я уже вряд ли когда буду.
Эйб Робинсон хотел сделать фильм о любви без трагического конца. Никто не верил, что это у него получится. Ведь Эйб Робинсон хотел сделать не просто фильм, а потрясающий фильм. Фильм, от которого замирало бы дыхание, к горлу подступали слезы, а свои лучшие чувства люди больше никогда не прятали бы так далеко на дно души.
– Я хочу доказать, что человеческими
