этот желающий – близкий знакомый если не самих молодоженов, то хотя бы кого-то из гостей.
Как и во всех не очень больших городах, в нашем городе почти все друг друга знают. Поэтому как парни Лимбарди оставались до сих пор неопознанными и незамеченными, оставалось только диву даваться. А ведь они уже больше недели жили в городе.
Театра у нас два. Один находится на центральной площади, большой и красивый, с местной труппой драматических актеров. Так что с показом пьес мировой классики у нас все в порядке.
А второй театр был на окраине города. Все знали, что это театр Лимбарди. Но вот уже много лет в нем обычно размещались привозные выставки, и как театр он давно не работал.
Но уже с месяц в нем шла какая-то реставрация. Интересующимся людям было сказано, что все это делается для улучшения внутреннего состояния здания. Но оказалось – нет. В здании опять будет театр.
Вот туда-то я и шла, и мне было немного страшно. Все-таки встреча с творческими людьми сильно волнует людей простых. Неизвестно, что эти творческие люди во время встречи могут выдумать, с ними надо держать ухо востро.
Но я даже не зашла в бар выпить джин с тоником. Я за себя не ручалась. Еще, чего доброго, проболтаюсь дорогой подруге Джессике, она начнет советовать непонятно что, а мне и так не по себе.
К театру-то я подошла, а вот войти внутрь долго не решалась. Сначала я надеялась, что забыла эскизы, но мне не повезло, я их не забыла. Потом надеялась, что театр закрыт, но мне тоже не повезло, замок на больших массивных дверях не был защелкнут.
Потом я думала, что вряд ли смогу открыть такие массивные двери, и мне чуть было совсем не повезло, двери действительно не открывались. Пришлось даже налечь на них, чтобы в этом убедиться. Но зря я это сделала, двери вдруг легко поддались, открылись, и я практически влетела в здание и чуть не упала в фойе.
Мне казалось, что теперь должен был последовать гомерический хохот и мне на голову с потолка должны свалиться толстые сети паутины. Естественно, ничего подобного не произошло, и от этого тоже стало не по себе.
Надо было все-таки выпить чего-нибудь легкого в баре и поспорить с Джессикой о какой-нибудь ерунде. Обычно меня это немного успокаивало.
В фойе театра стояли большие строительные леса, пол был застелен защитной пленкой, под которой была видна мозаика пастельных цветов. Другая мозаика неприметно проступала на стенах. Старинное здание вновь приобретало свой таинственный вид.
Я понятия не имела, куда идти, пошла наобум. Ноги привели меня в зрительный зал. Там было пусто, темно, но интересно. Откуда-то из глубины сцены лился приглушенный бледный свет.
Я шла мимо рядов кресел и чувствовала себя первым человеком, открывшим театр и подарившим его людям. Я представляла себя главным режиссером, великой актрисой и благодарным зрителем.
Что-то есть в мире театра, недаром он давно меня очаровывает, манит и вместе с тем пугает. Что-то в нем определенно есть.
Я дошла до сцены и поднялась по ступенькам. На сцене стояла огромная кровать, покрытая большим серым покрывалом,
