костюмы. С плоеными воротниками, обтягивающими рукавами и шифоновым обрамлением по краям.
– Понятно, позапрошлый век. А брюки?
Я налила в стакан кефир.
– А покрой брюк они решили оставить современным, – сказала мама.
– Что? Обыкновенные брюки к плоеным воротникам?
А вот это уже было что-то интересное.
– И не говори, – поддержала меня мама, – меня саму это смутило. Но потом я поняла, что раз они люди творческие, то им все можно.
Кефир был просто ужасен! Наверняка его бабушка Урсула тут забыла! Да еще на позапрошлой неделе!
– Знаешь, мама, – сказала я, выливая в раковину оставшийся кефир, – спешу тебя обнадежить. Кажется, ты действительно видела самих Лимбарди. Такой творческий подход к своим костюмам может быть только у очень творческих людей.
– Дочь моя, – сказала тем временем мама, – чем ты там занимаешься? Тебя что, тошнит после ужина? Может, ты все-таки прекратишь есть всухомятку и переедешь к нам с папой и будешь нормально питаться?
На следующее утро Джессика тоже уже знала о странном заказе в доме моды. Она не могла вспомнить, откуда она это знала, но ей казалось, что она слышала об этом еще до самого заказа.
Мы с ней привыкли встречаться в ее баре. По утрам наспех жаловались на жизнь, в мой обеденный перерыв освещали наши проблемы гораздо шире, а уж после моей работы охватывали все со всех сторон и во всех подробностях.
– Ничего не видно в моих зеркалах, что там творится в вашей квартире, – пожаловалась Джессика.
– Джесс, тебя скоро посадят, если будешь вторгаться в частную жизнь, – сказала я.
– Я же говорю – ничего не видно! – обиделась на меня Джессика.
– Ну и хорошо, – успокоилась я.
– Тебе не интересно?
– Почему же, интересно, – сказала я, – да не все в нашей власти.
Джессика смотрела на меня с подозрением.
– Но все должно быть в нашей власти, – уверенно сказала она.
– Полностью с тобой согласна, – кивнула я, – но так не бывает.
– Понятно. Веришь в судьбу. Ничего не будешь делать своими руками.
– Да. Люблю, когда вода сама под лежачий камень течет, – подразнила я ее.
– Но это не интересно! – возмутилась Джессика.
– Почему же. Очень интересно. Ты вот суетишься и бежишь впереди паровоза. И что? Разве у тебя в жизни больше событий, чем у меня?
Джессика задумалась.
– Событий у нас с тобой одинаковое количество, – согласилась она, – но мне кажется, что твоя жизнь могла бы быть гораздо интереснее, если бы ты тоже предпринимала хоть какие-то шаги, чтобы ее изменить.
– Это зачем?
Она стала загибать пальцы на руках.
– Во-первых, ты не очень любишь свою работу, но не меняешь ее.
– Ты же всегда говорила, что это хороший плацдарм, – удивилась я.
– Все, плацдарм изжил себя, тебе надо двигаться дальше, – серьезным тоном сказала она. –
