сказал мне психиатр и психолог, – в тон закончила я.
– Я…
– Ладно-ладно, что случилось?
– Ничего, что не случалось бы раньше! – выпалила и замолчала, а щёки начинали ровно краснеть. – Нашей сфере нужны законы. Законы. А не всякие рекомендательные кодексы профессиональной этики! Понимаешь, люди в принципе беспомощны перед шарлатанами, а наши… клиенты… так беспомощны вдвойне!
– Что случилось?
Дина снова краснела, бледнела, сжимала скулы.
Я знала что она получила психологическое образование по своему желанию. Но проработала по этой профессии ровно одну неделю. Обозвала коллег шарлатанами, переучилась на психиатра и посвятила свою жизнь психиатрии. Переживала за клиентов больше, чем за себя… и каждую врачебную ошибку в этой сфере переживала особенно тяжко. Я уж думала промолчит снова. Но она, сцепив зубы, всё-таки ответила:
– Коллега моя… с клиенткой. В общем, в петлю девочка полезла.
Я была удивлена. Обычно Дина не делилась рабочими моментами.
Сейчас же стоит – жаром пышет, руки в кулачки. Но не плачет. Злится.
– Дин, ты что, хочешь поменять законы..?!
– А что? У нас демократия, народ вроде как источник власти. А я как раз его достойнейший представитель!
– Дин… законодательной инициативой по Конституции обладают Президент, Совет Федерации, ГосДума, представительные органы субъектов…
– Дай! – листок схватила, скомкала – Делаю, что могу и как умею. Можешь лучше – так научи. ГосДума? Так стану депутатом! Неужели этой деятельности недостойны девочки, считающие себя уродами из-за пары фраз заумных тётенек и дяденек и шагающие в петлю или с крыши? Невозможно желающие при этом жить и любить, но просто не понимающие, где эта любовь водится..? Ведь у нас совершенно невозможно наказать за последствия неправильного подхода, неправильно прописанных лекарств; да просто за невнимательность, безалаберность, глупость, тупость! И несерьёзность! Это люди, а не лабораторные мыши!
– Дина, прости, но ты так ничего не добьёшься. Ты просто загубишь свою же идею на корню. Это неправильно…
– А я не знаю, как правильно. А бездействие убивает меня, Оля! Нашей стране просто необходимы законы! Нельзя бездумно препарировать человеческую душу, человеческий мозг, сердце, убеждения, взгляды! Если не мы, врачи, то кто поборется за человека? А если это еще и не человек вполне, а ребенок? Такой, у которого психика только начала складываться? В три года? В пять? А подростки? Ох, Оля..!
И Дина боролась… боролась за каждого.
Смотря на неё, я точно понимала зачем живёт она: чтобы процент человеческой боли уменьшался.
С присутствием Дины на этой Планете становилось чуточку безболезненней.
***
Я даже могла понять любовь Дины к шрамированию. Да, действительно красиво… тонкие белые линии оплетали её ступни.
Но там было не только украшение – когда к нам приезжал хирург, Дина
