У меня, кроме моего имени Христоф Боровски и веры, которые так невпопад достались в наследство, ничего нет. Америка – это страна протестантов. Мы, поляки, сильные. Привыкли жить под давлением и в духоте оков. То Российская Империя, то нацисты. Но я уже не поляк. Или ещё? Рыжая что-то знала про моего отца, вряд ли они были знакомыми. Мой папаша помер от бандитской пули добрые семь лет назад, едва ли эта чертовка в том возрасте интересовалась чем-то, кроме кукол.
Раздался телефонный звонок. Никак не привыкну к треску, как чёрт к псалмам. Я снял трубку.
– Привет, дорогой. Тебя не упекли за решётку? Впрочем, мне до этого дела нет. Звоню сказать тебе, что я тебя прощаю. В знак доброй воли, может, помогу в твоём ночном фиаско, mein lieber. А ты взамен забудешь о том, что видел на бульваре Сансет. Я знаю, Христоф, что ты не особо любопытный и в чужие дела не любишь лезть.
Женский голос хихикнул. Моё тело в ответ пробрала мистическая дрожь.
– Кто говорит?
– Ой, а мы ведь толком не познакомились сегодня! – мне показалось, что собеседница хлопнула себя по лбу, – неловко вышло. Голова прошла? Меня зовут Элизабет Бастори. Ты – Христоф Боровски, детектив из транспортной полиции. Живёшь в Санта-Монике, такой милый домик, прямо süßes Zuhause, недалеко от пляжа. Но мне кажется, там слишком сильно воняет рыбой. Не очень романтическая обстановка, да? Четвёртый этаж и апартаменты номер сорок. Приятное сочетание цифр. Сам выбирал или так получилось?
Я подошёл к окну и выглянул на улицу. Эта сучка могла быть где-то здесь и звонить из аппарата. Она следит за мной. Но откуда у неё столько информации и мой номер? Почему я не заметил хвост за собой? Дождь или просто слишком устал. Я недостаточно пьян.
– Послушайте, мисс…мисс Бастори. Вы играете в опасные игры.
– Ха, какой же ты душка! В общем, мы договорились, Христоф? И зови меня Лиззи. Это так чудесно!
Прежде чем я успел что-то сказать, она бросила трубку. Что за хрень происходит? Во что ты ввязался, Боровски?
Я всё-таки пошёл на кухню за виски. За окном дождь лил пуще прежнего, хотя казалось бы, куда сильнее? Совсем чуть-чуть содовой, а то горечь уже надоела. Мне почему-то вспомнилась история об одном моём деле. Всё начиналось достаточно невинно: по всем признакам случайный наезд, а всё закончилось кровавой сектой, пожирающей людскую плоть во славу какого-то тумбы-юмбы. Истинные психи. Кто эта чёртова девчонка? Очередная городская сумасшедшая? Да, тебе везёт, Христоф, на психопатов! Нет, нет сил больше думать. Последний глоток. Ещё один тяжёлый день уступал своё место новому тяжёлому дню. Спокойной ночи, детектив Боровски.
II.
Утро добрым не бывает. Проснулся от странного ощущения, как будто вчера пил. Этого не может быть, я алкоголь уже полгода в рот не беру. Хоть у меня жизнь такая, что здесь только пить. Но, то ли я слишком ленивый, то ли предпочитаю быть с ужасом действительности один на один и ясно ощущать боль. С другой стороны, чего пенять на жизнь, если она
