ситуацию или набор ситуаций из своей жизни: поход в кино, в магазин, в паб или к доктору. Что угодно, в общем – этот список бесконечен, как и те телодвижения, что мы совершаем в течение дня: переходим дорогу, звоним в дверь, нажимаем кнопку лифта или встаем с постели. Ничего примечательного. Зачем пересказывать мало знакомым людям свой день? Я не знаю. Поэтому не нахожусь, что ответить, потому что отвечать не на что. Лучшее – хмыкнуть одобрительно или отрицательно, или покачать головой. Но я и этого не делаю, за что имею репутацию высокомерного, заносчивого и черствого типа. И, вдобавок, зануды.
Отчасти я с Майком согласен, о чем ему знать вовсе не обязательно. Майк – очень проницательный болван. Он действительно болван – прямолинейный, откровенный иногда до неприличия, еще и порядочный врун, чего не скрывает. Он редко сам ввязывается в предприятия, в которые по его милости оказываюсь втянут я и, уверен, еще десятки несчастных. Он весьма и весьма умен, но все это скрывается за поведением полного придурка. То, что он из себя представляет внешне, прекрасно венчает общую картину. Вытянутые во всех местах штаны и майки, словно не с его плеча, завязанные в хвост непослушные волосы и, неожиданно – бесконечно импозантные пальто и шарфы. Долговязый, нелепый, но неизменно довольный собой. Ну а я – зануда.
Майку прекрасно известно, что любое общение я воспринимаю как нечто неприятное и вынужденное, как поход к врачу. Мной овладевает ужас каждый раз, когда нужно заговорить с человеком. От того, наверное, я начинаю говорить длинно и занудно, рассчитывая, что собеседнику все это скоро наскучит. Еще я изо всех сил стараюсь держать дистанцию, так, что могу показаться грубым.
Я не черствый, вовсе нет, и способен искренне сопереживать, но разговаривать об этом – выше моих сил.
Если верить Майку, то мне просто необходимо с кем-то поговорить. С кем-то кроме него. Самый простой способ – пойти на чертову вечеринку. Пожалуй, человек, с которым можно просто, без особенных на то причин, поговорить, и правда не помешал бы. Не такой, как Майк, не предвзятый. И мне страшно до холодного пота. Нет ничего притягательнее и страшнее людей, и я пока не знаю, как это разрешить.
Назначенный день. Я пришел с опозданием, чтобы внимание хозяина праздника уже было занято. Нашел самый темный угол, оказавшийся еще и самым холодным. Из развлечений нашлась только кола и подозрительного, бледного цвета пиво. Я замешкался, и меня заметил Кевин, вынудив перекинуться парой фраз. Я старался вести себя как можно более непринужденно, но, судя по странно настороженному взгляду Кевина, вряд ли преуспел в этом.
Непременно с кем-нибудь заговорю, но чуть позже. Пока же буду сидеть и наблюдать, как это делают остальные. Как только кто-то покажется мне симпатичным, я сразу подойду и заговорю. Я даже заготовил фразы для такого случая, но, кажется, все их позабыл, кроме: прекрасная погода в этом августе, не так ли? Как будто ледяной ветер и застающий врасплох дождь – это и правда прекрасная погода, как будто никто бы не догадался, что речь идет об августе, и тем более, что просто немыслимо – об этом августе, а не об августе 1867 года.
Впрочем, через пару часов
