задумался.
– Я точно не знаю и не могу описать.
– А на кого похож истинный Бог, о котором ты спрашивал сегодня?
– Я не могу этого представить. Да и в Законе сказано: “Не сотвори себе образа Божьего ни в камне, ни в дереве, ни красками на холсте, ибо Бог есть все сущее и во всем, и нет ничего, кроме Бога единого”.
– Как я тебе могу дать увидеть то, что невозможно себе представить, что не дано представить разумом смертного. Ибо путь к Богу есть путь к единству со Вселенной и одновременно путь к себе как к частице этой Вселенной и ее воплощения.
Для ребенка и Бог, и Вселенная олицетворяются в образе его родителей. Бог, подобный взрослому человеку, является ему в снах и мечтах, потому что путь и к Богу, к Вселенной и к самому себе для него проходит прежде всего через его взросление.
Но человек вырастает, как и ты, и вдруг с ужасом обнаруживает, что тот уютный домашний Боженька, который вел его из детства к юности и отрочеству, исчез, и он не может на его место поставить ни бесконечную Вселенную, ни честного образа себя самого как бесконечно малой части той самой Вселенной, в которой она отражает самую себя, как океан в капле воды.
***
К Шахиншаху пришел сын и пожаловался, что только несколько дней назад он взял к себе в гарем новую наложницу, которую все называли самой большой красавицей всех времен и народов. Но уже сегодня утром, вставая с ложа этой наложницы, он обратил внимание, что она вовсе не так красива, как говорят о ней его придворные поэты. И сердце его омрачилось печалью, потому что не может он найти женщины, красота которой не тускнела бы после первой же недели, проведенной в ее объятиях.
– Сын мой, – сказал Шахиншах, – ты взрослеешь, но все еще не стал мужчиной. Ты забыл, что красоту Лейлы можно понять и почувствовать, только глядя на нее глазами Меджнуна.
– Что это значит, – удивился сын.
– Много лет назад в городке на границе нашего халифата жили юноша и девушка, влюбленные друг в друга. Они собирались в скором будущем отпраздновать свадьбу, но началась война. Юноша ушел воевать. В городок вторглись враги, и девушку угнали в рабство.
После войны год или полтора юноша оправлялся от ран и собирал деньги для путешествия и выкупа невесты. Много лет скитался он по всем странам, куда судьба и невольничьи караваны могли забросить его возлюбленную. Он зарабатывал деньги тем, что нанимался командовать охраной купеческих караванов и судов. Песнями и рассказами о своих походах, о войнах, в которых он участвовал, о героях, которых он встречал, он собирал вокруг себя толпы слушателей на рынках и в караван-сараях всех городков и портов, в которых ему приходилось бывать. И снова и снова он расспрашивал слушателей о судьбах невольников из его родных мест.
Через двадцать с лишним лет скитаний ему повезло: кто-то из слушателей сказал, что много лет тому назад в этот городок привезли десятка полтора молодых пленниц-наложниц, захваченных во время той далекой войны, что две или три из них давно получили свободу и живут в своих
