на территорию. Свет в доме не горел. Казалось здесь вообще никого нет. Все было слишком подозрительно легко, и Мэл еще раз в этом убедился, когда Гиб шумно капаясь в замочной скважине, рассердился и неожиданно для ночной тишины стукнул по двери ногой. Раздался громкий брякающий шум…но никто на этот шум не вышел.
Мэл напрягся, словно кот перед броском и вслушался. – Что-то здесь не так, – прошептал он. – Как–то все подозрительно. Давай, пока не поздно свалим.
– Да ты чего! – взъерепенился Гибсон. Ты знаешь, сколько там бабла? Да не бойся дома никого, – Гиб не особо спешил успокоить своего друга, раз сказал об этом только сейчас.
– Откуда ты знаешь?
– Я же говорил, что хозяина дома мой знакомый. Так вот, мы познакомились с ним на какой–то научной выставке. Он вроде крутой знаменитый ученый. После этого я решил последить за ним. И оказалось не зря. Он очень богат!
– Ого, не знал, что тебя интересуют такие места.
Гиб отреагировал улыбкой. – Я выяснил, что он свалил на собственный остров. Мэл присвистнул, а Гибсон продолжал капаться в замке и рассказывать, – взяв туда с собой охрану и всю прислугу. Систему безопасности, кстати, я взломал еще вчера, чтобы сегодня не тратить на это время.
Что-то в замке щелкнуло и Гиб выпрямился. Из рюкзака он достал круглый металлический предмет и покрутил его перед носом друга.
– Что это?
– Полторы тысячи долларов…
– То есть? – не понял Мэл.
– То есть это магниторезонансная бомба, – сказал он с гордостью, затем показал на кнопку сверху. Круглая штуковина напомнила Мэлу покемонский шар, какой он подарил своей дочери на пятый день рождения, которому она не особо то и обрадовалась.
– Нажимаешь на эту кнопку и через минуту вся электроника в радиусе километра сдыхает, – продолжал Гибсон. – Так что если в момент действия импульса в кармане был мобильник, то после этого придется с ним навсегда распрощаться. Он тяжело вздохнул – Да и с членом тоже. Перед тем, как электронике сдохнуть, она выпускает мощнейший радиоимпульс, сравнимый с сотней работающих микроволновок. Поэтому находиться рядом не безопасно. Чет я проголодался, – добавил он под конец, и Мэл облегченно вздохнул. Он подумал, что его друга подменили, уж слишком тот четко и ясно излагается.
Гиб надавил на дверь. Она поддалась и распахнулась. Внутри было до жути темно.
– Пока не включай фонарик – предупредил Гибсон. Хоть никого дома и нет, а камеры больше не работают, будем действовать тихо.
Мэл про себя усмехнулся. Ага, как же, тихо…
2
Ровно в 9 часов Ванда сидела в полиции и писала заявление о пропажи дочери. За Мэла она переживала меньше, потому как доверяла ему и его придурковатому другу, с которым они уехали. Да и не могла она так подставить Мэла, ведь это означало подставиться самой.
Ванда со слезами на глазах и с явным выражением боли на лице сидела на стуле, когда
