безучастие к состоянию пищевой цепочки, обернувшись в леопарды. Наш нюх каждый день обжигают запахом сотни потенциальных жертв, в которых мы распознаём тех, у кого инстинкт самосохранения возведён в культ. Мы загоняем себя на подступах, выдыхаемся, выбирая обходные пути, чтобы потом, доказать мировому собранию, что жизнь каждого травоядного зависит от нашего рациона питания. Мы не любим тратить на это слишком много времени: скука накатывает на нас слишком часто. Сломив жалкое сопротивление, мы бросаем уже остывшее лакомство, едва надкусив его – на праздник прочим падальщикам до наших трофеев.
Наш искренний интерес лицемерного охотника с доской учёта в социальных сетях пропадает также быстро, как и продукты на полках супермаркетов. Только чьи-то шрамы заживают нескоро, но наша ли это забота: тревожиться за психоэмоциональное состояние тех, кто так охотно вцепился в нас при встрече, приняв за своё долгожданное счастье. В жизни должно быть место для трагедии. И уж куда лучше её режиссировать, чем играть. Пускай наполняют глаза слезами, пускай преданно виляют хвостом – всё это для нас – искушённых охотников за собственной радостью, ничто, а всего лишь смешливое пренебрежение и полуграмм сочувствия, которого не хватит даже на первую минуту чьей-то чувственной смерти.
Это – игра. Это игра для поднятия собственной самооценки. Забавная. И такая невинная в глазах юных душ, поменявших школы на университеты и летние дворы на новые адреса, но так и не нашедших значение, равное своему возрасту. И всё это так блестяще, и так ловко нами придумано под безмелодийные песни вечерних дискотек, что когда случайно на наших жертв находятся чужие боготворители, не знающие правил, подбирающие их с пола и заставляющие верить в то, что мир может принадлежать и им тоже, в нас просыпается животное чувство ревности. Яростное и бескомпромиссное, обесцвечивающее выкупленную мудрость и вовлекающее нас в жестокий финал не для упоминания в энциклопедии. В этом мире нам обязательно должно принадлежать всё. Всё. Или мы зря тратим своё время. Мы никому не позволим пользоваться славой наших побед. Мы устраним сначала напросившегося соперника, а потом, добивая опьяневшую от счастья нашего присутствия, истерзанную укусами жертву, нежно поцелуем её, оставив заживлять её собственные раны в одиночестве без надежды на скорую помощь, но с твёрдым пониманием того, что она нам больше не нужна.
Но мы никогда не застрахованы от щелчков собственных капканов. Мы попадем в них раз, но так и останемся там звать на помощь по перерезанной линии связи. На каждого хищника есть свой закон природы. И со временем нас тоже превратят в одиночек, зализанные раны которых, слишком сильно будут жечь по прошлой памяти, чтобы напрягать свои мышцы и поднимать свою голову, ради вежливого приветствия последствий своей жизни. Иногда о достойном спокойствии своего сна лучше позаботиться заранее.
ххх
Три бесцельно проведенных дня. И каждый раз, когда я собиралась
