надо его в город, в училище или техникум пристраивать, а то пропадёт.
За их разговором неторопливо текло тягучее зимнее время, и даже солнышко, словно любуясь землёй, которую оно освещало, зависло в снежном мареве чудной сибирской зимы.
Вдруг Мухтар насторожил уши и бросился к ограде. Подбежав, ухватился зубами за неширокий кожаный ремешок, вероятно, для него хозяином и приделанный и, помогая себе лапой, открыл не запертую Степанычем калитку, и выскочил на улицу.
– Ну вот, и папаня наш приехал! – довольно произнесла Татьяна и тоже поспешила в дом.
Степаныч недоуменно смотрел вслед разбежавшимся и не мог понять, как это они узнали, что приехал Сергей. Ведь он сам никого не видел и ничего не слышал.
Немного постояв, участковый, удивлённо усмехнувшись смекалке хозяина и интеллекту животного, пошёл вслед за сбежавшим на улицу Мухтаром.
А вдалеке уже слышался громкий лай, и, только выйдя за ограду, Степаныч увидел на другом конце деревни Гнедого, запряжённого в сани, который не спеша трусил по дороге, в сопровождение радостно прыгающего рядом и восторженно лающего Мухтара.
– Он хозяина за пять вёрст чует! – послышался сзади довольный, с нотками гордости за такого умного пса, голос хозяйки.
– Я сначала тоже удивлялась, щас привыкла, – открывая настежь одну половину ворот, продолжала, уже переобувшаяся в валенки, Татьяна.
– Да, Мухтар – умница, как он это делает, знать бы! – восторженно подтвердил похвалу хозяйки Степаныч, помогая той открывать массивные ворота.
И открыв обе половины, они так и остались стоять возле них, дожидаясь приближающегося Сергея.
– Здорово, милиция! – спрыгивая с саней на ходу, весело крикнул приехавший и, крепко пожимая другу руку, прикрикнул: – Гнедок, домой!
Красавец конь, тряхнув припорошённой снегом заиндевевшей гривой, согласно фыркнул, выпустив облако пара, и, послушно въехав в открытые ворота, остановился только у своего привычного места во дворе.
– Ну ты воспитал себе помощников, я смотрю, они у тебя, как цирковые, всё могут! – смеясь, удивлялся участковый послушности Гнедого и сообразительности Мухтара.
– Ну так! Дурней, однако, не держим! Мы и сами с усами! – широко улыбаясь, откликнулся Сергей.
– Дай папироску, тёзка! Свои-то все пороздал, они там в городе вообще, что-ли, курить не покупают!
С удовольствием приняв из рук Степаныча папиросу, прикурил и крикнул отошедшей вглубь двора жене.
– Мать! Ты там от бандитов подарки-то из саней в летнюю кухню спрячь, а то до праздника всё распотрошат!
Но было уже поздно. Из кухонного окна, разрисованного морозом, уже торчали две шкодные рожицы сыновей, которые ладошками пытались отогреть стекло, чтобы лучше видеть происходящее во дворе…
Глава 2. За елкой
– Вот, тошнотики, уже узрели и батьку,
