снял с Отшельника наручники и даже предложил агенту сигарету, и стакан воды. Такой приём смутил Отшельника. Он ждал вопросов и применения физической силы; к ним он готовился. Вода и сигареты, не входили в его планы – по крайней мере, в таком контексте. Пришлось срочно импровизировать. Проверяя нервы офицера на прочность, Отшельник заговорил:
– Пусть принесут сигареты и кофе, и тогда я отвечу на все ваши вопросы.
Какого же было удивление, когда его просьбу удовлетворили. Было подано горячее, чёрное ароматное кофе и отличные сигареты. Такое обращение заставило агента ещё сильнее насторожиться. Если бы Отшельника в кабинете шефа стали бы сразу мордовать, допрашивать с пристрастием, он бы такое обращение бы понял – такая практика была обычной для жандармских отделений по всей России. Сейчас же, с ним обращались иначе, шли навстречу и от этих «нежностей» мурашки забегали по волосатой спине Отшельника. Он понял, это была другая, высшая лига игр органов сыска, где игра на вылет идёт по другим – вычурным правилам. Теперь он знал: предстоит очень длинный и трудный разговор – возможно последний в жизни разговор – финальный.
Не начавшийся разговор неожиданно отложил стук в дверь. «Ну, прямо день сплошных неожиданностей», – успел подумать Отшельник.
Шефа жандармов деликатно позвали в коридор. Ларион Петрович хмурясь – он не любил когда его прерывали и отрывали от дел, по-военному резко вышел. Вместо него, тотчас в кабинет зашёл прежний жандарм. Блюститель закона удивился, что на задержанном, не пристёгнуты наручники, но не стал их надевать. «Начальству виднее», – правильно решил стороживший Отшельника жандарм. Сидели молча, а по комнате, дразня нос, плавал растворённый в знойном, немного ленивом летнем воздухе, запах дорогих сигар и кофе. Видимо хозяин кабинета так пристрастился к этим двум изделиям, что их запах крепко въелся в окружающую обстановку. Сигарами и кофе пахла дорогая мебель, персидский ковёр, люстра, уголовные дела, тяжёлые шторы и даже огромная печать на столе. Всё это резко контрастировало с той спартанской обстановкой, которая царила двумя этажами вниз.
– …ять, – из-за дверей проскочил искалеченный обрубок непристойного слова. – Да, непременно будет через час. Да, так и запишите: Будет через час!
Было не совсем понятно: о чём там, за дверью? Кому и где надо успеть через час?
«Кто это интересно позвал Лариона Петровича на разговоры? Думай, скорее, думай – пока есть время – думай, рассчитывай возможности, – вторил себе Отшельник. Что вообще происходит: я просто задержан или арестован? Может они только решили меня прощупать и…», – Отшельник не успел додумать свою фразу, его прервал вернувшийся в кабине шеф. По его виду Отшельник понял: «У Лариона Петровича только что состоялся непростой разговор».
– Ну, что-же голубчик, теперь я надеюсь на то, что на нашу любезность вы ответите
