но русским владел очень хорошо, даже писал по-русски очень милые детские сказки, он вообще знал много языков. Молодой, лет тридцать с небольшим, а по виду – просто долговязый студент-очкарик. Его стол, подоконник и стулья за спиной были завалены немецкими книжками, которые он постоянно читал и листал, подбирая стоящие для запуска в производство.
Пятнадцать лет, конечно, не пятьдесят, но все равно, большая часть всего стерлась в памяти. Остались лишь какие-то образы, ощущения, редко – яркое словечко, еще реже – фраза. Любой мемуар – это не стенограмма. Всего лишь некая реставрация, даже моделирование чего-то внятного и последовательного из кусочков, обрывков, выловленных из памяти. Воспоминание всегда очень субъективная вещь, очень личная. Один человек увидел, запомнил и рассказал так, другой – всегда иначе. Ведь недаром говаривал Антуан де Сент-Экзюпери: «В действительности все не так, как на самом деле».
Один и тот же человек в жизни и в описании даже самого тщательного биографа – все равно разные существа. Один – реальное лицо, другой – все равно как бы литературный персонаж. Поэтому не хочу употреблять настоящие имена живых людей, стану называть условно свою редакторшу – Дина, ее коллегу-немца – Генрих, а где возможно, постараюсь обойтись вообще без имени, тем более, если я его никогда не знала.
Итак, подхожу я к двери редакторов, а она заперта, хотя ключ снаружи торчит. В принципе, можно и войти, избавиться от пальто и шляпы, зонт устроить сушиться на пол и ждать внутри, но как-то неловко. Я бы лично не ощутила восторга, когда б кто-то без меня сушил зонт в моем кабинете. В бухгалтерию, что ли, спуститься? Нет уж, надо передохнуть. Лучше всего – перекурить на черной лестнице. Там можно и на подоконнике посидеть.
О чем болтают фрилансеры
Выхожу на черный ход, а у окна уже курят две какие-то тетки моего возраста, и одна оконная створка настежь распахнута. Снег так красиво по темному небу клубами, но внутрь ничего не залетает, сторона подветренная. Тем не менее, снимать пальто мне совсем расхотелось. По сравнению с коридорами, тут царила прямо-таки горная свежесть.
Киваю теткам из вежливости, пристраиваю на подоконник свои вещи, закуриваю и невольно слышу их разговор:
– … да ну, самое нудное – отсканировать каждую страницу. А уж сканы в текст перекинуть и через переводчик прогнать – фигня по времени.
– Ничего себе, до чего дошла техника! Я, конечно, чувствую, что перевод машинный, но вот откуда берется текст исходника в электронном виде…
– Из сканера! – перебивает собеседницу продвинутая новаторша. – Оплата, конечно, как в любом бюро переводов, зато «в белую», и объем-то какой! Мы с мужем, он у меня айтишник, наловчились – до пяти книжек за неделю!
– Ой, слушай… Прям не верится. Вот бы раньше знать.
– Ну так. Ноу-хау!
– И ты,
