к бабушке Прасковьюшке Левая голова.
– Да всё он верно сказал, – подтвердила бабушка, – никуда вы не дойдёте. Вот грех-то какой, и в деревню вас не приведёшь.
– Мы в деревню и сами не пойдём! – выпалила Правая. – Была охота собак дразнить!
– Народ с вилами и дубинами за нами гоняться начнёт, – озабоченно вздохнула Средняя.
– Со страху может, – кивнула бабушка Прасковьюшка. – Только пока вы в темнице сидели, оружие пострашнее дубины появилось.
– Надо его спрятать куда-нибудь, пока крыло не заживёт, – предложил Егорка. – Ба, а если в наш сарай вдоль околицы пройти?
Бабушка Прасковьюшка отрицательно покачала головой. Змей Добрыныч сидел молча, и только все три его головы поворачивались от Егорки к бабушке и обратно.
– В сарай нельзя. К деревне даже близко не подойти. Лошади Змея учуют, взбесятся. Ой, а где же наш Вихорёк? – спохватилась бабушка.
Егорка побежал к тому месту, где они оставили Вихорька. Конь обжевал уже несколько кустов и стоял чуть поодаль, похрустывая сочной травой.
– Ты в порядке? – спросил Егорка. Конь вздрогнул и попятился. Он наслаждался едой и отдыхом, а теперь, когда Егорка напомнил о змие, Вихорёк начал тревожно озираться.
– Не бойся, – успокоил его мальчик. – Всё в порядке. Дракончик добрый. – Конь фыркнул. – И мы не можем взять его домой.
Последние слова больше успокоили Вихорька и он продолжил обед.
– Стой здесь, далеко не уходи, – приказал Егорка и помчался обратно на полянку. Бабушка Прасковьюшка убирала то, что осталось от обеда обеда, вернее, скатерть и термос, потому что Змей Добрыныч съел всю еду без остатка и, сидя под деревом, ковырял палочкой в зубах Правой головы.
– Конь на месте, – доложил Егорка.
Бабушка Прасковьюшка прибрала полянку, будто и не было здесь никакого обеда, и сказала: – Вот что, Егорушка. Бери-ка корзинки с грибами, негоже их в лесу бросать. Пойдём. Он хоть и Змей, но если не врёт, всё-таки Добрыныч. И раненый. Спрячем его в одном укромном местечке неподалёку.
На том и порешили.
Глава 7
Избушка деда Гордея и бабки Агафьи стояла на заросшем ивами берегу Порозихи. Стояла она лет сто, а то и больше. Крыша накренилась, двери покосились, земляной пол травой зарос. Густой ивняк обступил ничейную избушку и надёжно скрыл от посторонних глаз. Кто не знает, что за деревьями домик спрятался, тот и не заметит, мимо пройдёт. А кто знает, тот и подавно стороной оббежит. Потому что поговаривали, что водится в ней привидение. Дескать, живший здесь раньше дед Гордей незваных гостей не любит и является, чтобы их прогнать. Как-то раз хотели в заброшенной избёнке рыбаки переночевать, и будто бы прямо из-под земли вырос дед всклокоченный, с бледно-зелёным лицом, в саван одет. И ка-ак завоет! Все врассыпную, а зелёный дед хохочет, словно филин ухает. И ловит убегающих. Да шустрый такой дедок, даром что привидение. А руки-то у него ледянущие, дотронется – как снегом
