положение дел; как оказалось, все попытки донести до Сабины, серьезность происходящего тщетны, ей стало ясно, что беседы с родителями безуспешные, поэтому на предложение о продолжение дальнейших занятий, она в вежливой форме отказалась. Это потом, Людмила узнала, насколько верно было её интуитивное предположение в отношении Ариэля. Понятно, что у мальчика сложились другие ментальные представления, так как в период его четырёхлетнего возраста и немногим более, он проживал в другом социуме в Азербайджане, скорее всего тогда и был перед его глазами продемонстрирован негативный пример. Под воздействием подобного поведения, впоследствии стала проявляться его жестокость. Вероятно, это сложно, когда ломаются прежние поведенческие представления. Понимая, что проявление психических отклонений ребёнка, становилось явными, которое ни в коем случае, не следует принимать за обычное нестандартное поведение.
Вечером, Людмила вошла в свою комнату и прежде, чем пойти в ванную, взяла свой сотовый и позвонила Владимиру, когда на другом конце провода, сначала раздалось покашливание, а затем он спросил у неё, что случилось, она сообщила:
– Приезжай за мной завтра, мне будет совсем неудобно с вещами следовать по метро.
– Постараюсь, возможно, – после не долгой паузы, он произнёс, – но, к вечеру, вряд ли, если только, успею управиться, мне нужно заехать за дочерью в аэропорт.
– Так, что значит, утром?
– Если, к концу дня не управлюсь, я позвоню, – ответил он ещё более туманно.
С пятницы в ночь на субботу, в гостиной семья собиралась при зажжённых свечах – традиции в священный день недели – Шабат, по праздничной сервировке стола, за которым располагались нарядно одетые члены семьи, Людмила поняла, что это важная часть жизни семьи иудеев. Следуя перед сном в ванную, она слышала красивое пение – это был голос Равиля, в сопровождении звуков музыкального инструмента. На обратном пути, поднимаясь по лестнице, Людмиле встретился папа – Равиль, в тот же время, Людмила не могла не заметить, что трапеза завершена, зал опустел; на овальном столе, покрытом вышитой скатертью – в серебряных канделябрах горели свечи, рядом плетённая золотистая хала и недопитое в бутылке вино. По просьбе Равиля, в данной иерархии не главы семейства, так как в еврейских семьях женщины главы семьи, они уже при рождении «на ступень выше к Богу», Людмила подошла ближе к столу и, задув свечи, приглушила в гостиной свет, затем в смежных с ней комнат. Поднимаясь к себе, продолжая повсюду гасить освещение, пока она не достигла дверей отведённой ей спальни.
В субботу, к вечеру Людмила не сразу заглянула в свой телефон так, как не ждала его в этот вечер, полагая, что он будет занят но, оказалось, Владимир подъехал и ждал больше часа её у ворот проходной.
– Шалом! – обратился Владимир к Равилю и стоявшей с ним рядом, Сабине. Мальчики прятались как обычно, стесняясь посторонних людей за спинами у родителей.
Уходя из дому, встретившись
