отбросив оружие; чернота наступала, все ближе и ближе, сжал кулаки Игорь, лихорадочно выкрикивая слова формулы; а у Маши страх вдруг прошел, как и в тот раз, в Померании, когда последний раз довелось переведаться с серьезным немецким магом.
И, как и в тот раз, она ударила, по-русски, наотмашь, раскрываясь и не щадя себя.
Удар канул словно в вату; ничего, ни отзвука, ни отголоска.
Что такое?.. Почему?..
За деревьями мрак стягивался в тугие комки, словно коконы. Один, два, три… семь… восемь.
И каждый из них таил в себе такую силу, что даже и присниться не могла.
– Стой! Стой, дура! – вдруг вскрикнул Морозов. Игорь не успел его перехватить, не мог бросить на полуслове начатую инкантацию.
Лейтенант – не иначе разума лишился от страха – выскочил из своего укрытия и припустил в мокрый лес, прямо через топь, ловко перепрыгивая через черные ручейки; белый пар лизнул край формы, ткань немедленно задымилась.
Проклятье!
Игорь упустил очередную петлю заклятия. Машка хрипло вскрикнула и упала, по локоть погрузив руки в сырой болотный мох. Игорь, проклиная себя и лейтенанта, бросился к ней. Поднял. Глаза Машки, все еще затянутые бельмами, были широко открыты. И тут из ее груди вырвался вой. Страшный, нечеловеческий. И от воспоминания о той ночи, когда Игорь слышал такой вой впервые, мурашки рванули по коже. Похолодели руки.
Однако мрак остановился. Ручейки темноты, более похожие на подбирающихся к добыче удавов, замерли, разливаясь иссиня-черными лужами среди болотного мха.
– Приведи ее, и мы отпустим всех, – глубокий голос, низкий, сорвавшийся на хрип, не мог принадлежать Машке. Игорь тряхнул подругу. Она закашлялась, невидяще захлопала глазами.
– Игорь, что? Остановили их, да? А ты что же, петлю упустил, двоечник?
Игорь прижал Машку к груди.
– Лейтенант сбежал. На болото.
– Плохо, – Машка стиснула руками гудящую голову, потерла глаза. – Потеряем. Тут дрянь какая-то. Не лесная, точно. Не нежить. Похожие на ту… на ту, что в болоте. Игореш, не было такого в курсе, ни в базовом, ни в каком. Немного на оборонку похоже. Но для оборонки слишком человечное. Словно звал кто-то.
– Ты чужим голосом говорила, – прошептал Игорь.
– Что говорила? – пытаясь подняться, прохрипела Рыжая.
– Приведи нам ее. И мы всех отпустим.
Машка села, погасила пальцами оставшиеся свечи.
– Кого? Кого, не сказала?
– Тебя, товарищ маг, – вместо Игоря ответил Морозов: выступив из сгустившегося сумрака, кто-то из бойцов зажег фонарь, направив луч на командира. Лейтенант шел медленно, немного пошатываясь. Под глазами залегли густые тени, не лицо человеческое сейчас, а голый череп. Тьма, однако, больше не сгущалась и не наступала. Маша поднялась, растирая горло, слепые бельма на глазах исчезли.
– Отбились вроде…
– Знаешь что, товарищ лейтенант, –
