катался! А эта таратайка? Вон колеса покорябаны! На мину наехала.
Их немало тут – раненых машин, наскочивших на мину, побитых осколками, продырявленных пулей партизана. Эмблемы на бортах – слоны, носороги, змеи, волки – напоминали о разгромленных немецких дивизиях. Лыткин развеселился; он посмеивался, постукивал палкой по радиаторам, по стеклам, сыпал прибаутками.
– Система Монти, день работает – два в ремонте. Хлипкие эти «бе-эм-вейки» последних выпусков, нитками сшиты. А эта! Бывшая роскошь. Марка «мерседес», а точнее – «Гитлер капут!». Поди, генералов возил, не ниже. Да-а-а, пропадай моя телега, все четыре колеса! Вон американец! Хау ду ю ду! В немецком плену побывал, никак…
Действительно, среди малолитражек высился громадный крытый «студебекер». Немного подальше подъемный кран на колесах опустил свой журавлиный клюв над кузовом грузовика. Волнистые разводья…
Я бросился вперед. Да, сомнений нет, – «опель»! Номер, пунктир пробоин на заднем борту… Я провел по ним рукой – крохотные лучинки впивались в кожу. Тот самый «опель»! Он словно ждал меня здесь!
Меня отнесло в прошлое, в тот вечер, когда я провожал Катю за передний край. Так же подалась рукоятка дверцы, так же щелкнула… И матерчатая куколка в красных штанах, в клоунском колпачке была знакома мне. Ее, верно, повесил Кайус Фойгт, – на счастье, как принято у немцев.
Пустая кабина дохнула холодком, запахами кожи и машинного масла.
– «Опель» грузовой у них – не ахти что, – тараторил Лыткин. – Вот «опель-капитан», легковушка, – другой коленкор. Картинка!
Я не слушал его. Я смотрел на бурые пятна, расплывшиеся на темной обивке: одно – на спинке, другое – на сиденье. Потом я разглядел еще пятна – на резиновом рубчатом коврике, у рычагов.
Скованный ощущением невзгоды, я не двигался. Я не мог оторвать взгляда от этих пятен. Кровь! Я слишком часто видел ее, чтобы ошибиться.
– Нашлась машина?
Солнце било старшине в лицо, он щурился, сетка морщин дрожала у висков.
– Откуда здесь кровь? – спросил я.
– Немец тут лежал, – ответил он. – Мертвый. Его кто-то тесаком, говорят…
Морщинки застыли, улыбка на миг сползла с его лица. Должно быть, мой вид встревожил его.
– Кто вам сказал?
– Хлопцы. – Он попытался обрести прежний тон. – Хлопцы, которые машину на буксир зацепили. Говорят, здоровенного фрица из кабины выбросили, пудов на семь. Обер-лейтенанта… Хлопцы едва грыжу не заработали…
Я прервал его болтовню. Какие хлопцы, какой части?
Лыткин покрутил головой. Мало ли войск проходило тогда! Немцы только что сдали город. Кое-где еще постреливали. Пожары, взрывы, как в котле все кипело. Хлопцы хотели себе взять машину, а старшина с командой собирал брошенную автотехнику и наткнулся на них.
– Отдай, не греши, значит. Не положено! «Опель» не старый еще, поездит. Кровью запачкан только. Некрасиво. Я велел моему фрицу подобрать…
Какому
