замерев от восторга, демонстрировала в широкой улыбке безупречные зубы Машка.
– Для нашего портфолио, если позволите! Подмигните еще раз, – попросила администратор и не дожидаясь согласия, нащелкала довольную клиентку на фотокамеру.
Видел бы сейчас это Афанасий!
Каштановые от природы волосы Амалии окрасили тремя нежными оттенками, от чего они просто засияли. Лоб оказался высоким и очень аристократичным, лицо открытым, с высокими скулами и сияющими глазами. Невероятно удачно подобранный макияж изменил лицо практически до неузнаваемости. Руки стали ухоженными и красивыми всего за пару часов. Теперь это были руки женщины, никогда не знавшей домашней работы.
– Меня теперь в самолет не пустят, если мне приспичит лететь, – проговорила, не справившись с эмоциями Амалия.
– Это почему? – удивилась Машка.
– Потому, что мне придется паспорт менять. Я же на саму себя теперь не похожа.
– На счет самолета не знаю, но произведением искусств ты себя вполне можешь считать, – заключила меценатка. – Не понимаю только, зачем ты столько времени мне противилась и отказывалась от помощи?
Амалия старалась не думать о счете, который предстоит оплатить ее благодетельнице за волшебное преображение.
– …и каблуки, непременно каблуки, дорогая, – щебетал, провожая Эдик. – С ними твои умопомрачительные ноги будут казаться просто, ну просто бесконечными – мужчины это любят, – кокетливо добавил он, бросив взгляд на свои худые кривоватые нижние конечности.
Потом были магазины с нескончаемыми, но приятными каждой женщине примерками. Оказалось, что выбирать одежду нужно ориентируясь вовсе не на ценники с низкой ценой, а чтобы «костюмчик сидел» и сочетался с оттенком кожи и цветом глаз. На счет всего этого Амалию просветили продавщицы в дорогих бутиках.
– Уф! – выдохнула она, вытягивая ноги в только что купленных, элегантных «лодочках» и устраиваясь на переднем сидении. – Я никогда не думала, что уделять себе время, это так утомительно.
– Вот теперь ты понимаешь, как трудно мне живется? – серьезно спросила Машка и оглянулась на заднее сиденье, сплошь заваленное обновами подруги.
Город уже давно засверкал неоновыми вывесками и зажег фонари. Уставшая Амалия задремала, пока Машка везла ее домой.
– Завтра заеду за тобой к обеду – покатаемся, – сказала она, помогая вынимать из машины пакеты. – Давно я на даче не была. Поехали?
Амалия кивнула.
– А Славик не будет возмущаться, что ты на меня так потратилась? – поздно испугалась она.
– Выбрось из головы. Да он вообще не знает сколько денег у него в тумбочке лежит, – махнула рукой Машка. – Утром проснется, не глядя руку туда сунет, вытащит, что пятерня загребла, и, не считая, в карман сунет, а вечером еще большую пачку возвращает. Славик, вообще, только наличные деньги уважает и никаких карточек не признает.
