были пастбища, в ряде районов рос хлопок, а в 1972 г. в районе г. Мары нашли нефть и газ, и республика приступила к их освоению. В части было свое большое подсобное хозяйство, где солдаты из группы «Н» выращивали свиней, коров. Командир части создал себе рабочую команду, и за два года ему удалось освободиться от балласта, что сказалось на результатах служебно-боевой деятельности.
Часть занимала одно из ведущих мест в дивизии и ГУВВ. Вошел в эту команду и я, примерно в октябре 1971 года. Мне предложили должность заместителя командира батальона по политчасти в г. Чарджоу. Я отказался, так как решил поступать в 1972 г. в Военно-политическую академию, о чем честно сказал командиру части, а на должность замполита батальона предложил капитана Иващенко, заместителя командира первой роты. Он был старше меня, с большим опытом работы в конвойных войсках и перехаживал в звании. Мое предложение понравилось командиру части, он подписал мой рапорт о поступлении в академию.
Учитывая, что в академию надо было сдавать такие экзамены, как математика, физика, мне пришлось нанять репетитора. Сборы абитуриентов проводились в Москве, длились около двух месяцев, а затем в лагере академии в Кубинке мы сдавали экзамены. В 1972 г. Москва задыхалась в дыму: горели торфяники в Подмосковье, рядом с Кубинкой. Экзамены представители ВВ МВД сдавали сложно. После каждого испытания наши ряды теряли по пять человек, и к последнему экзамену по истории КПСС мы подошли строго в нужном для поступления в группу МВД количестве. Именно в это время моя жена Римма приехала ко мне в гости, и я отпросился у командира группы на сутки съездить в Москву к ее родственникам. Он согласился меня прикрыть, но, увы, не сдержал слово, и меня за нарушение режима за два дня до последнего экзамена отчислили. Вернувшись в часть, я принес свои извинения командованию и с удвоенной энергией работал дальше.
Жизнь показала, что я не имею опыта работы с комсомольцами-сверхсрочниками. Их было мало, но нужно было учиться работать с ними. Многие из них были семейными и после службы торопились к семье, детям. С жильем у них было все хорошо, так как в то время государство заботилось об этом. Оставалось искать способы установить контакты с семьями. Надо было продумать совместный отдых, общение, и мы нашли выход. С начальником клуба продумали репертуар фильмов для детей по выходным дням, раз в месяц организовывали кинолекторий для членов семей военнослужащих. Народ был не против выезжать на природу. Через ЦК ВЛКСМ Туркмении я доставал приглашения на концерты, спектакли. Впоследствии понял, что надо идти дальше в работе со сверхсрочниками. Они были первыми на линии огня, сталкиваясь на зонах с вредной, опасной идеологией преступного мира. И здесь важно было правильно подбирать составы войсковых нарядов, исключая прямые контакты новичков с осужденными. Надо было выстраивать взаимодействие с оперативными работниками, обслуживавшими подразделение. Это очень сложный, болезненный вопрос, и в дальнейшем мне пришлось не раз столкнуться с нечистоплотностью
