себе, решил, что на этого надо обратить внимание: будет толк. Подняв из чана пару целых абрикосов, Дэнеш подбросил их на ладони, давая мальчику шанс, поймал и сразу метнул, нацелившись точно в коротко стриженый затылок одним и точно посередине между лопаток – другим.
Мальчик нагнулся, завернув ногу так, чтобы рассмотреть что-то на подошве: должно быть, занозу, или впившийся осколок абрикосовой скорлупы. Дэнешевы метательные снаряды мелькнули над ним, один разбился о ствол дерева поодаль, второй задел волосы на затылке, упал в траву. Мальчик выпрямился, чуть повернув голову, скосил глаз. Дэнеш одобрительно свистнул. Мальчик поднял корзину над головой обеими руками и бегом скрылся за деревьями.
– Айе, шагата. Твоя невеста выросла.
Дэнеш оглянулся. У дома стоял Хаст – отец его невесты по колыбельному сговору. Последнее, что сделал дед перед смертью – сговорил за Дэнеша новорожденную дочь Хаста. Дэнеша самого и в селении не было, а и был бы – никто б его не спросил. На много поколений вперед решено было, кому с кем родниться и кого сторониться, чтобы дети были всегда живучи и смышлены в немногочисленном народе Ашанана.
Был Хаст ровесником Дэнешу – в два месяца разница – но не потому не женился раньше Дэнеш, что дожидался Хастовой дочери. Были и раньше подходящие невесты, но уже давно все повязали головы платками, родили не по одному ребенку, некоторые и овдовели.
Если б не дед – не женился бы вовсе.
Женился бы. Не принято в малочисленном роде Шур, чтобы умирали мужчины, не оставив наследника. А уж из такой семьи – и подавно.
Или, скажем, раньше – беспрекословно подчинился бы обычаю. Не обуза жена тому, кто под крышей родного дома переночует считанные разы за всю жизнь…
– Выросла, говоришь?
Предложить вместо себя двоюродного брата? Смертно обидится Хаст. Да и нельзя: по матери своей не подходит брат в мужья Хастовой Шите.
– Выросла. И ты дома. Как мы узнали – так и в путь. Вот и приехали, невесту тебе привезли. Подходящий случай. Не торопишься в Аз-Захру?
Дэнеш покачал головой, посмотрел на небо. Солнце наполовину уже за горой, птицы откружили, устроились на ночлег, только одна вдалеке видна мелькающей точкой. Голубь летит, торопится гонец. Еще далеко, не узнать, откуда, кому несет весть. Сегодня, значит, свадьба, а что скажет Акамие? Скажет: так хотела Судьба, и всё. Не упрекнет, не пожалуется. А то и не узнает ничего. Зачем Дэнешу говорить о своей женитьбе? Никогда его жена не покинет затерянного в горах селения, никогда Акамие не спросит…
– Невесту привезли? А к свадьбе не готово ничего. Дом пустой. Вчера только приехал. Как быть?
– Ну что же, шагата, по-простому, по-дедовски: обвяжем ее косу вокруг срединной опоры – и готово.
– Не могу, Хаст, твою дочь взять, как безродную. Честь для меня – породниться
