и правда, есть охрана, которая вежливо приветствуют Глеба, когда мы проходим мимо поста. На меня даже не смотрят и это хорошо. А то я бы провалилась от волнения сквозь землю. Я передвигаю ногами и улыбаюсь шуткам парня по одной простой причине – до меня еще не дошло, что я творю.
– Сюда нельзя попасть прямо с парковки, – поясняет мой знакомый. – Так жильцы защищены от нежелательных гостей. На верхние этажи не могут зайти чужие. Поэтому, если я тебя вдруг захочу убить…
– Скрыть следы у тебя не будет шанса?
– Скрыть следы будет очень трудно, – с нахальной мальчишеской улыбкой замечает он и целует меня в нос. – Я, конечно, придумаю, потому что умный. Но поверь, проще это провернуть на территории женщины. Труп прятать не нужно, опять же кровью будет забрызган чужой ковёр.
Он говорит гадости, но я невольно улыбаюсь. Потому что понимаю, это все попытка избавить меня от напряжения. Надо признать, его юмор работает.
– Ну а что там с основной темой для разговора? – уточняю я, когда мы идем к лифту. Признаться, мне нравится, как собственнически Глеб обнимает меня за талию. Тяжесть его ладони приятна, и у меня поджимаются пальцы на ногах, когда я думаю, что он может делать этими руками.
– А! Если мужчина приглашает женщину к себе, значит, он не свинья и ему не стыдно показать свою берлогу – это три. – Мы заходим в лифт, и Глеб нажимает кнопку двадцатого этажа. – Вкупе с аргументом про маньяка, маму и кошек с женой, согласись, весьма солидный список в пользу такого свидания.
– Пока не могу поспорить, – голос звучит хрипло и, кажется, немного напугано.
– Эй! – Глеб смотрит на меня внимательно и говорит. – Ты же в курсе, что можешь уехать в любой момент?
– И многие уезжали? – Я не удерживаюсь от вопроса.
– Ни одна.
Невероятные, синие глаза Глеба темнеют, и он наклоняется, прижимая меня к стене лифта. Я смотрю на его четко очерченные губы и жду неминуемого поцелуя. Мужчина не торопится. Он ласкает глазами губы, заставляя их гореть и едва заметно улыбается. Черт! Ему действительно не нужно меня даже трогать, чтобы заставить пылать. Лишь от одного взгляда во рту пересыхает, а сердце начинает колотиться, как бешеное. Когда до неизбежного поцелуя остается миг, не удерживаюсь и тянусь к губам, но Глеб успевает перехватить инициативу. Медленно касается губами моей щеки и ведет поцелуй, легкий, как крылья бабочки вниз по шее. Задерживается на клокочущей артерии и проводит языком по нежной голубой венке, а потом, когда я расслабленно выдыхаю и запрокидываю голову, аккуратно прикусывает кожу. Я буквально вцепляюсь в его плечи, потому что это действие выбивает из легких воздух. Мое сердце несется вскачь, а Глеб только начал. Дорожкой поцелуев он возвращается к губам и нежно тянет нижнюю, чтобы тут же скользнуть по ней языком и увлечь меня в мучительно волшебный, крышесносный поцелуй, от которого подкашиваются ноги, а в голове начинает шуметь. Наверное, я очень давно не целовалась и забыла, как это сгорать от
