Мимо, громко стуча по цементному полу сапогами, пошли на ужин шестнадцатая, за ней пятнадцатая…
– Батарея! Становись! – скомандовал Теленков.
Батарея торопливо строилась, выравнивая носки, Пашка сбоку следил за равнением.
– Зайцев, куда вылез? – крикнул он… Сделать Зайцеву замечание было самое приятное для Теленкова… Этого курсанта он терпеть не мог за его зазнайство и злые насмешки над теми, кто был его слабей… Теленков подал команду «смирно» и доложил старшине, что рота выстроена для следования в столовую на ужин.
– Напра-во! – скомандовал Горышич.
Рота повернулась направо и, как показалось Теленкову, безукоризненно. По крайней мере, придраться было совершенно не к чему. Но Горышич подал команду «отставить» и, подойдя к самому длинному и толстому курсанту Колупаеву, очень нежно и ласково сказал:
– Мешок с добром.
Батарея грохнула…
– Почему смех? – искренне удивился Горышич. – Над кем смеетесь? – заговорил он словами гоголевского городничего. – Над собой смеетесь… Смирно! Напра-во!
Шеренга качнулась и громыхнула сапогами…
– Отставить! – рявкнул Горышич. – Где щелчок? Я спрашиваю вас, где четкий щелчок?
У Теленкова сжались кулаки. «Ну и Змей Горыныч!.. Хлебом не корми, только дай поизмываться над курсантом». Он вплотную подошел к Горышину и лихо козырнул:
– Товарищ старшина… Батарея опаздывает…
Горышич посмотрел на него и махнул рукой.
– Командуйте, Теленков… А мне и смотреть-то на вас не хочется.
От казармы до столовой – с полкилометра. Расстояние за время учебы вымеряно солдатскими сапогами с предельной точностью. Теленков вывел батарею на улицу, подал команду «подтянись» и оглянулся назад. Горышич стоял в дверях казармы, широко расставив ноги… Батарея миновала КПП и бодро зашагала по хорошо укатанной дороге. Казалось, ничто ее теперь не остановит… Но в это время сбоку раздался ехидный голос Горышича:
– А где песня?
Когда он успел догнать батарею?! Впрочем, неожиданные появления Горышича тогда, когда его совершенно не ожидали, всегда для батареи были загадкой.
– А где песня? – повторил Горышич.
– Запевай! – крикнул Теленков.
Батарея продолжала идти, почти вдвое сократив шаг… Теперь она рубила шагами как на параде.
– Запевай, – повторил Павел. – Наценко!
Однако Наценко не ответил: «Есть, запевай». Запевалы вообще не было в строю… Старшина остановил батарею.
– Сержант Медведев, где Наценко? – спросил Горышич.
Помощник командира взвода пожал плечами.
– Не знаю…
Единственно, кто знал, где Наценко, так это Медведев… Сразу же после самоподготовки он отпустил запевалу к милой на свидание… За это Наценко разрешил ему съесть свой ужин. Старшина вынул из кармана книжицу в лиловом переплете и записал в ней: «Наценко в самоволке».
Теленков скомандовал:
