большие неприятности. Так вот, мы собираемся два раза в неделю абсолютно все, чтобы молиться, но… туда можно приходить хоть каждый день. Некоторые… многие так и делают. Там мы собираемся, советуемся с Профессором по разным вопросам, и он нам всем всегда помогает. Не смейся, он очень могущественный человек, и… я думаю, он может все. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы ему что-то не удалось.
– А, – снова перебил его Эдгар. – Клуб по интересам.
– Да, – согласился Сеня. – Очень похоже. Но тоже не то. Мы еще изучаем там… философию… ну, читаем книжки, вроде вот этой. Это очень интересно. Я хожу туда давно, уже около года, и мне нравится.
– А почему это такая тайна?
Сеня замялся:
– Ну… милиция нас не жалует, а церковники просто ненавидят. Они пользуются малейшим предлогом, чтобы подвергнуть нас репрессиям. Нас уже несколько раз выгоняли из того места, где мы собираемся. Поэтому мы таимся от других, осторожничаем. Вот так.
Эдгар, в свою очередь, немного помолчал. Затем спросил:
– А я могу туда прийти? Мне только нужно поговорить с вашим Профессором…
– К нам может прийти любой человек. Но чтобы стать… как бы лучше выразиться… настоящим…
– Посвященным, – подсказал Эдгар.
– Да, посвященным. Для этого те, кто хочет, должны пройти испытания, доказать свою преданность делу, свою веру… Ну, ты понимаешь…
– Да. Мне нужно поговорить с вашим Профессором. Ты отведешь меня к нему?
– Ну… если ты настаиваешь.
– Настаиваю.
– Хорошо. Придешь ко мне завтра, и я…
– Сегодня, – потребовал Эдгар.
Сеня посмотрел на него искоса и угрюмо спросил:
– Что за спешка? Неужели так приспичило?
Эдгара покоробило от последнего слова, но он честно ответил:
– Да.
Сеня вздохнул.
– Хорошо, Эдик. Сегодня так сегодня. Приходи тогда уже не ко мне, а на остановку троллейбуса. Пойдем вместе. Тут не очень далеко. Не знаю, как Профессор воспримет твой приход. И прошу тебя еще раз: помалкивай. Иначе будут неприятности у всех, а самые большие неприятности – у меня. Пожалуйста.
– Не волнуйся, Во сколько обычно ты выходишь?
– В четыре. Но можно и раньше. Просто Профессор появляется там около пяти.
– Я буду в четыре на остановке, – пообещал Эдгар.
Домой идти не хотелось, и он туда не пошел. Уехал в другую часть города, к Московскому вокзалу, где можно было бродить хоть сутками. Эдгар и бродил там, полностью погрузившись в свои мысли и не замечая ничего вокруг, словно Сеня Шевченко заразил его своим полугипнотическим забытьем. Между тем тут начинались прелюбопытные события – шумное преследование банального мошенника с наперстками, без которого не обходился ни один большой вокзал в нашей стране, и не берусь утверждать за последние годы, но тогда лично мне наперсточник казался непременным атрибутом железнодорожного
