с проводимой политикой и решит «соскочить», то это уже невозможно. На кону всё: карьера, деньги, семья да и сама жизнь. За весь год только один высокопоставленный чиновник, сподвижник президента и тоже бывший чекист, глава РЖД РФ В. Якунин сумел уйти. Уйти с поста без явных видимых причин, по-хорошему и пока в никуда.
Впрочем, некое туманное объяснение этому всё-таки есть. Обозреватель «Собеседника» Д. Орешкин писал: «Два года он (Путин – авт.) опирался на силовиков- патриотов. Новороссия, геополитика, крымнаш – всё это будоражило старые советские дрожжи, вызывало бурные аплодисменты… Для удержания власти ему надо срочно восстанавливать систему сдержек и противовесов. Поэтому православный чекист, генерал и патриот Якунин в отставке…». («Собеседник», № 38/2015).
Законы и сама Конституция меняются в угоду режиму. Самые ходовые нынче статьи – измена родине, экстремизм, подстрекательство к смене существующей власти. Сроки тоже виссарионовские – от 10 лет до пожизненного. Высшей меры нет. А зачем? Пусть мучатся.
Независимых СМИ практически не осталось. Их можно пересчитать по пальцам: «Коммерсант», «Новая газета», «Независимая», «Собеседник» (газеты). Из электронных – телеканал «Дождь», радиостанция «Эхо Москвы» и РБК. В общем, это почти все.
Как омерзительны все подконтрольные власти новостные программы. Как отвратительны продажные журналисты, обслуживающие режим. Во всех их репортажах и комментариях – проплаченные подобострастие и ложь. Говорят, за день работы в Украине российскому журналисту платят 2 тысячи долларов (60 тысяч рублей). Вчерашние глашатаи свободы в одночасье превратились в трубадуров режима.
Неожиданно вспомнил, что когда-то в молодости читал мемуары видного общественного деятеля России ХIХ века, историка, правоведа и философа Б. Чичерина. И что-то показалось мне созвучным в его воспоминаниях тех лет с нынешней эпохой. Увиделась некая перекличка. Нашёл, перечитал. Так и есть. Цитата:
«Если и прежде образованному меньшинству трудно было дышать под правительственным гнётом, то теперь дышать стало уже совершенно невозможно. Строгости усилились; цензура сделалась неприступной, частные лица, подозреваемые в либерализме, подвергались бдительному надзору». (Б. Чичерин. Сборник «Русские мемуары» 1826-1856. М., изд. «Правда» 1990 г., стр.231).
«В Москве водворились необузданный произвол, взяточничество и грязь. Что могли породить подобные порядки, как не возбуждение во всех мыслящих и образованных людях вящей ненависти к правительству?». ( там же, стр. 233).
«…гнёт сделался совершенно невыносим. Всякий независимый голос умолк; университеты были скручены; печать была подавлена; о просвещении никто уже не думал. В официальных кружках водворилось безграничное раболепство, а внизу накипала затаённая злоба. Всё, по-видимому, повиновалось беспрекословно; все ходили по струнке. Цель монарха была достигнута; идеал восточного деспотизма водворился в русской земле».
