на неё из-под белых бровей:
– Я ничего не стану слушать, мадам. Больше ни единого слова.
Уилл смотрел, как папа провожает гостя до входной двери. Оба ещё какое-то время стояли у длинного стола в коридоре, обсуждая исторически примечательную водяную турбину на фабрике. (Почему взрослым всегда нужно столько времени, чтобы просто попрощаться?) Когда папа открыл дверь, рука мистера Фитчета, быстро, точно язык ящерицы, выстрелила вниз, в большую корзину, где мама и папа держали ключи, ручки и телефоны, и гость положил что-то в карман. Это случилось так быстро, что Уилл даже до конца не поверил своим глазам.
– Какой милый мужчина, – сказала мама на кухне, когда входная дверь захлопнулась.
– Я видел, как он что-то положил в карман! – сказал Уилл. – Он что-то взял из корзины в коридоре.
– Ты уверен? – спросила мама, искоса глядя на него. – Что, по-твоему, он взял?
Но Уилл понятия не имел.
– Ты, должно быть, ошибся, Уилл, – сказал папа. – Зачем ему это делать?
Этого Уилл тоже не знал.
3
На следующее утро Софи вдруг расплакалась. Папа был в кабинете, а мама – в ванной.
– Софи, что случилось? – спросил Уилл.
– Я не могу найти м-мою н-новую жаки! – так Софи называла собак.
Уилл сел на пол рядом с сестрой. Вокруг неё лежали одни сплошные собаки: деревянные, пластмассовые, даже одна потрескавшаяся фарфоровая – и, разумеется, все бабулины вязаные собаки.
– Корги, которого мы принесли вчера? – спросил Уилл.
Софи кивнула:
– Я положила её в корзину. В коридоре.
Так вот что мистер Фитчет сунул к себе в карман! Уилл и подумать о таком не мог.
У Софи по щекам текли слёзы, её дыхание было прерывистым. Уилл знал эти всхлипывания. Они будут нарастать, нарастать и нарастать, пока наконец Софи не испустит ВОПЛЬ, достойный мирового кубка. Если бы такие соревнования проводились, она смело могла бы вопить за Англию.
– Эй! – вскинулся он. – Хочешь поносить мой джемпер? – Уилл быстро стянул его. – Его тоже бабуля связала. – Он натянул джемпер на Софи и собрал его с боков. Сначала она недовольно оттянула его, но почти сразу повеселела:
– Ой, когда наденешь его – как будто бабуля обнимает.
А Софи очень любила обниматься.
Она дважды всхлипнула и тяжело вздохнула.
«Уф!» – подумал Уилл и продел руки сестрёнки в рукава джемпера.
– А вот тут видишь – полоска с золотым блеском, – сказал он. – Это… пыльца фей!
Софи нравились всякие такие штуки.
С минуту она молча водила пальцем по странной полоске. Потом подняла глаза и улыбнулась.
– Давай устроим тишину для папы, – сказала она. Папе было трудно сосредоточиться. Он работал в местном музее, а сегодня писал доклад для торжественного Дня открытых дверей, который запланирован на конец августа. – Давай
