Мой учитель сам придумал этот пояс для того, чтобы носить ингредиенты и лекарства – по крайней мере, эти мне не нужно было тащить с собой, когда мы ходили домой к клиентам.
Мастер Бенедикт уставился на медную пушку, которая, откатившись, замерла у его ног. Из неё всё ещё поднималась струйка дыма. Прищурившись, он перевёл взгляд с пушки на нас.
– Может, всё-таки войдём, Бенедикт? – раздался голос за его спиной. – Тут холодно.
Крупный мужчина протолкнулся мимо моего учителя и стряхнул пыль со своего плаща с меховой оторочкой. Это был Хью Коггсхолл. Пятнадцать лет назад он окончил обучение у Бенедикта Блэкторна. Теперь сам став мастером, Хью владел мастерской в соседнем приходе.
Он сморщил нос.
– Тут воняет, как… – Хью замолк, заметив меня и Тома. Приоткрыв рот, он покосился на моего учителя.
Двигаясь со всей возможной осторожностью, я оттолкнулся от пола и встал перед ним. Том стоял рядом со мной, неподвижный, как изваяние.
На лбу мастера Бенедикта вздулась тёмная вена. Когда он заговорил, его голос был холоднее льда.
– Кристофер?
Я судорожно сглотнул.
– Д-да, учитель?
– Что я пропустил? Войну?
– Нет, учитель.
– Может, диспут? Дискуссию о придворной политике? – Его слова источали сарказм. – Пуритане опять захватили парламент и свергли нашего недавно вернувшегося короля?
Моё лицо горело.
– Нет, учитель.
– Тогда, может быть, – процедил он сквозь зубы, – ты объяснишь мне, зачем, во имя Господа, вы застрелили моего медведя?
– Я не хотел, – сказал я. Том, стоявший рядом, энергично кивнул. – Это вышло случайно.
Мой ответ, казалось, разозлил учителя ещё сильнее.
– Ты целился в бобра, но промахнулся?
Не осмеливаясь говорить, я молча указал на котёл, всё ещё стоявший на столе у камина. Несколько секунд мастер Бенедикт молчал. Затем он проговорил:
– Вы стреляли свинцовыми пулями… в железный котёл… с расстояния шести футов?
Я посмотрел на Тома.
– Я… мы… да?
Учитель закрыл глаза и прижал руку ко лбу. Затем наклонился ближе.
– Томас, – проговорил он.
Том дрожал. Мне подумалось, что он вот-вот рухнет в обморок.
– Да, сэр?
– Ступай домой.
– Да, сэр.
Том отступил, неуклюже кланяясь снова и снова. Он подхватил со стола свою сорочку и выскочил на улицу. Дверь захлопнулась за его спиной.
– Учитель … – начал я.
– Закрой рот! – рявкнул он.
Я повиновался.
Абсолютно нормальное явление, когда ученик – в данном случае я – получает крепкую, от души, порку. Но за три года, что я прожил с мастером Бенедиктом, он ни разу меня не бил. Никогда. Это было
